Первые паровозы пытались делать с ногами, которые отталкивались от земли и толкали весь состав [21].

В 1878 г. на заседании Парижской Академии наук американский изобретатель Т. Эдисон впервые демонстрировал свой фонограф – первый звукозаписывающий аппарат. В большом зале стояла настороженная тишина. Вот взведена пружина аппарата, и из его блестящего рупора начали пробиваться первые слова: "Фонограф приветствует высокое собрание и желает ему всяческих успехов…". Не успел докрутиться валик фонографа, как из рядов слушателей раздались возмущенные голоса: "Прекратите! Этого не может быть! Шарлатанство! Мы не позволим заезжему господину дурачить нас опытами по чревовещанию". Никто из уважаемых академиков не верил, что голос принадлежит машине. Интересно то, что и сам Эдисон, обладающий незаурядным воображением, не признавал переменный ток, называя его богопротивным. "Нет, нет, переменный ток – это вздор, не имеющий будущего. Я не только не хочу осматривать двигатель переменного тока, но и знать о нем не желаю!"

"Знать не желали" и изобретателя  телефона Белла. Местные авторитеты на его предложение о строительстве в городе телефонной сети заявили: "Каждый знает, что человеческий голос нельзя поместить в медный провод. Мы требуем арестовать мошенника, обманывающего честных граждан!"

Стоит заметить, что инерция мышления характерна не столько для людей, далеких от техники, сколько для тех, кто создает ее. Вспомним первые автомобили, которые повторяли все атрибуты конного экипажа. Те же обводы кузова, тот же высоко поднятый облучок для извозчика, извините, для водителя.

С иронией рассуждаем мы сегодня об инерции мышления наших, пусть даже и великих, предков. Конечно, мы поумнели, стали осмотрительнее и не допустим, чтобы инерция мышления так бессовестно командовала нами. Однако что это? Взгляните на нашу современную электрическую швейную машину! Что-то она подозрительно напоминает первые довоенные зингеровские конструкции. Пожалуй, отличие лишь в том, что на месте ручного маховика стоит электродвигатель. Стоит там, где раньше крутили рукой. В результате осталась все та же сложная кинематическая цепь передачи движения иглы. Странная конструкция, не правда ли? Ведь можно поставить электродвигатель ближе к игле, однако этого не сделали. Почему? Чтобы не очень расстраивать читателя, сообщаем, что новейшие швейные машины уже лишены этого казуса. В результате они стали легче, проще, надежней.

Известен случай, происшедший при конструировании космического аппарата "Венера-12". Аппарат был уже почти готов, как вдруг от ученых поступила заявка заложить в него еще один прибор весом "всего" в 6 кг. Инженеры-конструкторы стали искать место для нового "безбилетника", который, страшно подумать, весил целых 6 кг! Космический аппарат разложили по косточкам. И тут обратили внимание на цельную металлическую болванку весом 15 кг, располагающуюся внизу аппарата. Это был центровочный груз, ориентирующий "шарик" при его спуске. Своим весом он заставлял аппарат, как игрушку  ванька-встанька, располагаться при спуске в определенном положении. Больше никаких функций он не нес. И вот поставили вместо него новый аппарат и добавили еще несколько, которые помимо выполнения своей функции попутно выполняли функцию  центровочного груза. "Венера-12" ушла без балласта-болванки.

Нет сомнений в том, что инерция мышления присутствует в каждом из нас и может проявиться в любое время.

Творческий процесс заключается в преодолении стереотипов мышления. Термин "стереотип" в используемом нами смысле, ввел американский публицист и социолог Уолтер Липпман в 1922 году. В литературе по психологии, педагогике, межличностным коммуникациям, рекламе часто можно встретить понятия, сходные по смыслу с термином "стереотип": установка, потребность, желание, мотив, паттерн, образ, имидж, прогнозируемое ожидание, акцептор действия и т.п.

Стереотип (твердый отпечаток) – упрощенные, стандартизованные представления или образы явлений действительности, которые служат для быстрого ориентирования в вопросах положительной или отрицательной оценки.

Это устойчивые образования, которые чаще усваиваются в готовом виде под действием эмоций, некритически. Стереотипный – шаблонный. В то же время мир, в котором мы живем, устроен сложно, и если мы хотим его познавать и преобразовывать, наше мышление должно правильно отражать этот мир. Сложному, динамичному, диалектически развивающемуся миру должно соответствовать и наше сознание, наше мышление. Зеркало, отражающее образ мира, должно быть большим, но, к сожалению, в реальной деятельности обычно пользуются маленьким осколком.

Стереотип – форма целостной деятельности больших полушарий головного мозга высших животных и человека, выражением которой является фиксированный (стереотипный) порядок осуществляемых ими условно-рефлекторных действий. Формируется под влиянием факторов внешней среды, повторяющихся в определенной последовательности; при нарушении порождающих и поддерживающих его условий может изменяться или исчезать [17].

Стереотип служит физико-логической основой автоматизации навыков, чем обеспечивается легкое и экономное их выполнение и быстрейшая адаптация к условиям существования.

М. Планк писал: "Обычно новые истины побеждают не так, что их противников убеждают и они признают свою неправоту, а большей частью так, что противники эти постепенно вымирают, а подрастающее поколение осваивает истину сразу…" Действительно, история науки полностью подтверждает это обобщение М. Планка. Новая идея, новые открытия воздействуют на молодежь в восприимчивом к импринтингу возрасте, тогда как зрелые люди уже прошли эту стадию, а у пожилых вырос уже психологический барьер несовместимости с новыми знаниями. Несколько вульгаризируя и упрощая, можно сказать, что барьер создается подсознательно: "Может быть, это и так, но я смогу больше сделать в рамках существующих представлений, чем осваивая новое, проникаясь им и действуя на его основе".

Можно было проследить, что для утверждения признания нового типа живописи, скульптуры, музыки, стихосложения требуются десятилетия: нужно, чтобы молодежь, на свежую голову воспринявшая новое, это свое понимание донесла до зрелости, когда станет законодателем – до тех пор, пока не будет отодвинута новым поколением.

Несомненно стереотипы положительно влияют на нашу жизнь, в какой-то мере облегчая ее. Но с другой стороны, стереотипы могут не только облегчать нашу жизнь, но и во многом ее усложнять. Например, стереотипы являются самым сильным тормозом изобретательской мысли. Из ложно направленных стереотипов рождаются предвзятые мнения, оценки.

Каждый человек обладает как собственными стереотипами, так и более общими – общественными, групповыми.

В структуре поискового стереотипа можно выделить два относительно самостоятельных компонента, определяющих направленность мышления человека:

- комплекс, обусловленный врожденными особенностями психического типа данного конкретного человека;

- комплекс под воздействием которого врожденные способности наполняются конкретным содержанием.

Что касается того компонента стереотипа мышления, который обусловлен факторами природной и социальной среды, под воздействием которых врожденные способности наполняются конкретным содержанием, то очевидно, что различные житейские обстоятельства формируют у людей широкий спектр разнообразных социально детерминированных стереотипов мышления. Если расположить эти разные стереотипы на одной линии, то мы увидим на ее концах два принципиально разных типа мышления: стереотип практического мышления (наглядно-действенного) на одном конце и стереотип научного (абстрактно-теоретического) мышления на другом конце.

Стереотип практического наглядно-действенного мышления вырабатывается на основе практической деятельности с конкретными материальными объектами, характеризуется высоким уровнем конкретности и предметности мышления, низким уровнем или игнорированием обобщенных понятий, категорий, структур. Мышление этого типа быстрое, конкретное, иногда точное и безошибочное, но охватывает относительно малый объем явлений действительности, часто основано на узкой базе знаний. Узкий кругозор нередко стимулирует фантазию, которая помогает восполнять дефицит знаний (кроме фантазии невежественных людей).

Научный, абстрактно-теоретический стереотип мышления вырабатывается на основе интенсивной интеллектуальной деятельности с преимущественным оперированием обобщенными причинно-следственными связями между объектами материальной и абстрактно-теоретической сферы, окружающей человека. Данный тип мышления свойственен в основном людям с высокой логической культурой, владеющих языком, методами  и значительным объемом знаний современной науки и явлений современной действительности. Широкий кругозор, энциклопедизм и высокая логическая культура, свойственные людям с данным стереотипом мышления, часто ограничивают, тормозят воображение, создают предпосылки для регресса фантазии, поскольку формируют привычку в проблемных ситуациях опираться на знание и логику. Всем людям свойственно индивидуальное сочетание этих обоих социогенных стереотипов мышления с доминированием того или иного стереотипа в отдельных жизненных ситуациях.

Существует еще и третий стереотип мышления, который следовало бы назвать системным, так как он наиболее полно включает все участвующие в творческом процессе элементы, такие, как: информацию о характере проблемной ситуации; информацию о целях преобразования; всестороннюю информацию о субъекте преобразования, о методе (процессе) и ресурсах для преобразования. Существенный элемент данного стереотипа мышления – способность ориентироваться в различных оттенках истинности [33].

К общественным стереотипам можно отнести такие как традиции, обряды, идеология, т.е. те стереотипы, которые формируются в течение длительного времени, могут передаваться из поколения в поколение.

В детские годы, под влиянием окружающей ребенка среды, начинает складываться его характер, представляющий в конечном счете глубоко укоренившиеся стереотипы человека в мире людей. Первичной основой характера служит темперамент, развивающийся из врожденных свойств нервной системы или какой-либо другой биологически заданной конституции человека. Это весьма устойчивые образования, которые усваиваются в основном под действием эмоций, некритически, в готовом виде.

Формирование стереотипов является обязательным элементом любой живой биологической структуры, без этого невозможно ее существование, развитие и воспроизводство, но вместе с тем, формирование стереотипа порождает определенный консерватизм в деятельности организма, в том числе и процессе мышления.

Если попытаться обобщить учение Ф. Бэкона о "призраках" познания (наиболее часто встречающихся проявлений психологической инерции мышления), можно составить следующий их перечень:

большая вера в привычное, легкоусвояемое, выгодное, предпочтительное;

большая вера в выгодное, предпочтительное;

сильная убежденность (часто неосознаваемая) в своей непогрешимости, убеждение в том, что собственное мнение – суть мера всех вещей и явлений;

истолкование нового в духе прежнего, устаревшего;

интерпретация текучего в виде постоянного;

преувеличение единообразия в вещах, необоснованные поспешные обобщения;

склонность более поддаваться влиянию положительных, чем отрицательных фактов;

слепое преклонение перед ранее установленными и признанными авторитетами.

Учение о "призраках" познания призвано было сыграть значительную очистительную роль, т.е. освободить разум от предшествующего опыта, однако не давало никаких практических рекомендаций.

На основании анализа истории человечества можно предположить, что в процессе познания действует закон усреднения, по которому каждому периоду развития человечества соответствует определенный уровень знаний, характерный для данной эпохи и соответствующий господствующему миропониманию [45]. Все, что ниже его, отбрасывается как примитивное, а все что выше – как не соответствующее данным науки. Действие этого закона иллюстрируется графиком (рис. 6.1). По оси ординат на этом графике отложен условный уровень знаний, а по оси абсцисс – время.

На графике представлены четыре зоны (1-4), определяющие отношение науки к каким-либо истинам. Какая-то истина "х" сначала не воспринимается наукой и в точке А (время) трактуется как абсурд, антинаучные домыслы, лженаука и т.д. Проходит определенное время, и та же истина "х" (точка В) уже не отвергается, а рассматривается как допустимая. Еще позже (точка С) та же истина становится предметом изучения науки, достоверность ее не отвергается, но и не утверждается, наконец, еще позже та же истина "х" становится бесспорной, общепринятой, само собой разумеющейся (точка D).

Рис. 6.1. Закон усреднения познания:

1 – абсурд, невозможно; 2 – можно допустить;

3 – подлежит изучению; 4 – бесспорная истина

Конечно, из сказанного не следует, что любая отвергнутая современной наукой гипотеза в конечном счете становится бесспорной истиной. Это далеко не так. Но мы охотно признаем справедливость сказанного, когда это касается далекого или близкого прошлого, но отрицаем характерность этого явления для наших дней. Получается, что люди могли ошибаться тысячу, сто, десять лет назад, но сейчас наши суждения безошибочны и непогрешимы. Опасная самоуверенность!

Такая логика не случайна, она является проявлением некоторой консервативности, свойственной человеческому мышлению. Эта консервативность выражается в том, что приобретенные по наследству, трансформирующиеся и дополняющиеся при становлении организма знания, традиции, мировоззренческие принципы постепенно догматизируются и находят отражение в формировании устойчивых стереотипов, которые трудно изменяются в последующем. Этот процесс имеет глубокие корни, которые берут свое начало у истоков зарождения жизни на Земле в ее первичных формах, когда основой жизни была рефлекторная деятельность.

Опыт многих поколений, рафинированный и закрепленный рядом рефлексов, обеспечивал жизнеспособность вида и способность его к продолжению рода. По мере совершенствования нервной системы, с появлением и развитием мозга рефлекторная деятельность начинает постепенно дополняться и совмещаться с разумной деятельностью, однако разумная деятельность никак не может заменить рефлекторную.

Рефлекторная деятельность обусловливает автоматическое выполнение организмом определенных действий с соблюдением необходимого ритма, последовательности элементов. Благодаря рефлекторной деятельности человек ходит, дышит, пьет, ест и т.д. Но вместе с тем разум позволяет человеку быстро осваивать какие-то новые операции, которые впоследствии фиксируются серией условных рефлексов и уже будут выполняться автоматически. На этой способности организма базируется система профессионального обучения: от разумного выполнения операций к рефлекторному автоматизму.

Процесс обучения также базируется на формировании стереотипов — некоторых фиксированных истин, которые создают основу наших знаний. Мы обычно забываем, а иногда не знаем, каким путем были получены эти истины. Мы не задумываемся над тем, почему дважды два – четыре, а трижды три — девять, хотя без труда можем доказать справедливость такого суждения. В процессе обучения нам приходится усваивать и другие, более сложные истины, доказательство которых не всегда бывает простым и возможным. Многое нами вообще принимается на веру и прочно закрепляется в нашем

сознании в виде устойчивых стереотипов. У нас появляется уверенность в том, что эта непреложная истина не подлежит обсуждению, — иначе и быть не может.

Доверяя непререкаемому авторитету великих физиков и математиков, полностью сдаемся в плен логике и причинно-следственными цепями заменяем в нашем мышлении ассоциативные ряды и сети.  В результате воображение, работающее главным образом на возбуждение нестандартных ассоциативных связей, медленно деградирует за ненадобностью, а по мере угасания силы воображения пропадает способность задавать вопросы. Отсюда дети становятся образованными и нелюбопытными [45].

Среди многочисленных стереотипов, влияющих на человеческое мышление, существенной оказывается тенденция к "очеловечиванию" всего происходящего в окружающем мире. Этот процесс начинается с детских сказок, где животным, растениям и даже неодушевленным предметам присваиваются качества и свойства, присущие человеку. Они думают, разговаривают, действуют, как люди, они наделяются человеческой логикой, между ними существуют человеческие взаимоотношения и даже образ жизни отождествляется с человеческим. Позже такое примитивное мышление, естественно, видоизменяется, но отдельные его проявления сохраняются. Так, например, оценивая поведение животных, мы часто приписываем им логику, свойственную человеку.

Процесс "очеловечивания" проявляется и в других случаях. Это можно отнести  к проблеме так называемых "внеземных цивилизаций". При оценке, например, вероятности и возможности контактов с внеземными цивилизациями даже крупные ученые исходят из соображения человеческой логики, морали, нашего уровня развития, наших устремлений и идеалов. Этой болезнью страдают и многие исследователи проблемы НЛО, пытаясь объяснить и увязать ее с нашими земными представлениями, — это неизбежно приводит к ошибочным выводам.

Таким образом, если, с одной стороны, процесс формирования стереотипа служит физиологической основой автоматизации полезных навыков, то, с другой стороны, может привести к тем отрицательным последствиям, которые описаны выше. Тем более, что формирование нового миропонимания требует разрушения ряда сложившихся стереотипов, а это всегда очень болезненный процесс.

Если взять отдельных индивидуумов, то, во-первых, каждому человеку (и гениям и простым смертным) свойственен уже рассмотренный ранее свой особый стереотип поискового мышления. Этот стереотип определяет преимущественный способ мышления каждого человека и содержит стихийно сформированные методические инструкции (чаще всего неосознаваемые, работающие на рефлекторном уровне), определяющие характер реагирования данного человека на те или иные типовые и нестандартные задачи и проблемные ситуации, требующие интеллектуальных усилий для их преодоления.

Кроме этого, очень часто неверные установки способствуют возникновению психологических барьеров в общении. Например, в силу сложившейся практики употребления многих слов и выражений мы часто пользуемся не полным объемом смысловых оттенков, заключенных в применяемых нами понятиях, а наиболее часто встречающихся. Это входит в привычку, вырабатывается стереотип зауженного восприятия многих слов и выражений.

С другой стороны, можно выделить так называемый барьер "неверных стереотипов": нередко организовать продуктивное взаимодействие с человеком мешает неверный стереотип восприятия определенных жизненных явлений. Скажем: "Я попрошу у него что-либо, а он обязательно откажет". Для преодоления этого стереотипа надо стремиться оценивать складывающуюся ситуацию общения в ее конкретном контексте [23].

Если рассматривать внутрисемейные отношения, то здесь негативную роль может играть барьер "старого стереотипа". Сущность его заключается в том, что родители как бы не видят и не ощущают возрастной динамики развития личности собственного ребенка. Скажем, родители привыкли видеть своего ребенка маленьким, несмышленым и по-прежнему воспринимают его как малыша, а сын или дочь уже выросли и требуют совершенно другого уровня отношений. Барьер "старого стереотипа" привязчив. Он преодолевается с трудом и иногда ведет к тому, что родители мешают будущей взрослой жизни сына или дочери: стремятся диктовать стиль взаимоотношений в их семье.

Влияние всех этих стереотипов на людей ясно и понятно, но как стереотипы могут влиять на жизнь целых эпох и поколений? Этот вопрос требует, конечно, более конкретного рассмотрения. Во-первых, надо отметить, что если стереотипы и влияют на жизнь эпох и поколений, то часто это влияние порождает не просто масса людей, а какие-то личности, с глубоко укоренившимися собственными стереотипами.

Было бы неправильно умалять и отрицать успехи современной науки. Накоплен громадный экспериментальный материал, созданы стройные теории, объясняющие многое и позволяющие осуществить в ряде случаев правильные прогнозы. Наконец, современная наука является базой расцвета технического прогресса, который достиг высокого уровня и темпы ускорения которого нарастают с каждым годом.

Этот процесс между тем приводит к возникновению противоречий между обилием накопленного материала и рамками существующих теорий. Все больше появляется "проклятых" фактов, которые не удается объяснить современной науке, а некоторые из них находятся в противоречии с теоретическими выводами и положениями [45].

В этом нет ничего удивительного и противоестественного. Любая теория строится на базе экспериментальных данных, многочисленных наблюдений, логических заключений. Но экспериментальные данные, наблюдения всегда ограничены и охватывают только какую-то определенную категорию явлений. Поэтому каждая теория справедлива только в определенных рамках и не может рассматриваться как абсолютная истина. Рано или поздно наступает момент, когда дополнительный накопленный материал заставляет пересмотреть ранее полученные выводы и сделать новые заключения, причем старые теории обычно не отвергаются полностью, а приобретают характер частного случая в более общей и совершенной теории.

Так, например, было с механикой Ньютона. Теория относительности Эйнштейна не отрицает ее, но рассматривает более широкий круг явлений и приходит к выводам, которые не могут быть получены в рамках классической механики. Поэтому все наши законы относительны, они соответствуют современному уровню знаний и рано или поздно будут поглощены более общими и универсальными законами и теориями, которые тоже не будут конечными.

Из этого следует, что всякая догматизация законов, теорий и истин противоречит диалектике познания природы и приносит  большой вред развитию науки. Справедливость этого тезиса подтверждается всей историей развития науки с древнейших времен до наших дней. Человечество всегда стремилось и стремится разрешить возникающие у него проблемы на уровне развития науки и мировоззрения данной эпохи. При этом оно базируется на предположении, что существуют определенные истины, которые никогда и никем не могут быть опровергнуты. Предполагается, что полученные экспериментальные данные, строгие математические выкладки и логические рассуждения достаточно убедительно доказывают безошибочность наших выводов.

В большинстве случаев такие суждения бывают справедливыми и позволяют получить полезные результаты. Но мы знаем немало случаев, когда такой путь оказывался порочным, эксперименты понимались однобоко, а математика отражала неправиль

ные предпосылки. Подобных примеров можно привести множество, и в этом нельзя не усмотреть определенную закономерность.

Предложенная в свое время Птолемеем геоцентрическая система мироздания казалась достоверной и бесспорной, она подтверждалась накопленными наблюдениями, эпициклы движения планет поддавались математическому расчету и давали возможность с высокой степенью точности предсказывать время и место появления небесных тел. Наконец, она была обоснована логически на уровне своего времени и приведена в соответствии с мировоззрением и духом определенной эпохи, ее полезность казалась бесспорной.

Однако человечество получало в результате наблюдений все новые факты, которые не укладывались в предложенную схему. Вначале их не принимали во внимание или старались объяснить со старых позиций. Иногда это удавалось, но со временем противоречия становились все более острыми и очевидными. Но не так легко было отказаться от привычных и удобных взглядов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что предложенная Коперником гелиоцентрическая система казалась полнейшим абсурдом, противоречащим основным, совершенно бесспорным истинам.

Мы с улыбкой сейчас читаем доводы опровергателей Коперника и Бруно, но забываем, что сами часто идем по тому же пути, ограничивая свое мышление рядом условностей. Ослепленные скачком науки и техники за последние десятилетия, мы совершенно забываем о печальном опыте человечества, как правило, отвергаем на первых порах многие прогрессивные идеи и предложения. Почти все научные и технические достижения, которыми мы сейчас гордимся, не так давно считались абсурдом и лженаучными домыслами.

Циолковский по этому поводу писал: "Как показывает история, эта оценка, особенно великих открытий и предприятий, была не только ошибочной, но и враждебной, убивающей беспощадно все выдающееся. Так, рукопись Ньютона лежала много лет в архиве Королевского общества. Ламарк был осмеян Кювье. Дарвин был отвергнут французской академией, а Менделеев – русской. Арго отвергал железные дороги, а ученые времен Наполеона – пароходы. Хорошо, если великих не казнили и не сажали в сумасшедший дом. Так, сограждане Колумба, генуэзцы, собирались наказать его за мысли о том, что Земля круглая. Лишь бегство спасло его.  Мы возмущаемся трагической судьбой великих, осуждаем наших предков, отравивших Сократа, казнивших Лавуазье, сжегших Д. Бруно, заключивших в тюрьму Галилея и т.д. Мы склонны считать их страшными преступниками и готовы растерзать их в негодовании или посулить им вечные муки между тем как сами делаем то же, но не замечаем своих поступков".

Циолковский на собственном опыте убедился в справедливости этого высказывания, ведь в свое время его считали полусумасшедшим стариком, носящимся с бредовыми, никому не нужными идеями. Еще не так давно на страницах мировой прессы можно было прочитать статьи о невозможности использования термоядерной энергии, лженаучности кибернетики и генетики и многое другое, что опровергнуто жизнью. И все эти утверждения высказывались солидными учеными, базирующимися на "данных современной науки" в самой категоричной форме.

Существование рефлекторных стереотипов в механизме познания носит двойственный, противоречивый характер. С одной стороны, стереотипы значительно упрощают процессы познания и творчества, позволяя широко использовать знания и навыки, представляющие сложный комплекс стереотипов, а с другой – они ограничивают нашу возможность познания нового, выходящего за рамки привычных понятий и противоречащих им. Это находит отражение в сакраментальном утверждении: "Этого не

может быть потому, что это противоречит данным науки!" (правильнее – общепринятому, сложившемуся комплексу стереотипов).

Многие ученые, прекрасные специалисты в своей области знаний, бывают не в состоянии преодолеть барьер стереотипов, с порога отвергают все, что не укладывается в их мировоззренческую концепцию.

Преодоление стереотипов. Сформировавшиеся стереотипы очень устойчивы и часто сохраняются на протяжении всей жизни, их разрушение обычно бывает болезненным, влечет за собой раздражение, чувство дискомфорта, приводит к серьезным нарушениям психического равновесия, вплоть до стрессовых состояний, которые могут быть причиной инсульта или инфаркта. Отчасти враждебное отношение к новому определяется подсознательно действующим инстинктом самосохранения, который пытается защитить нас от возможных потрясений, связанных с разрушением устоявшихся стереотипов.

Действительно, преодоление стереотипов сопряжено с определенными трудностями. Так, если опытную машинистку посадить за машинку с непривычным  для нее расположением шрифта, то ей потребуется время на освоение и формирование новых стереотипов. Однако в процессе печати старые стереотипы нередко будут проявлять себя, и это приведет к ошибкам.

Иногда устойчивость стереотипов приводит к более тяжелым последствиям. Так, у водителей автомобилей стереотипы, сформировавшиеся в процессе обучения и практической деятельности, определяют их рефлекторные реакции в критических ситуациях. При угрозе лобового столкновения со встречной машиной водитель автоматически сворачивают вправо. Но если этот водитель попадет в страну, где принято левостороннее движение, то он вынужден сознательно подавлять сложившиеся стереотипы. В нормальных условиях это обычно удается, но в критических ситуациях рефлекторная деятельность опережает разумную, срабатывают ранее сложившиеся стереотипы, и это приводит к авариям.

Когда человек, привыкший к однообразной повседневной рутине, вдруг сталкивается с чем-то неожиданным, неординарным, непостижимым, это удивляет, восхищает, веселит его, но не меняет стиля мышления. Регулярные же практические упражнения по самостоятельному созиданию необычного, небывалого, невозможного вырабатывают совершенно другой стереотип мышления – легкий, раскованный, не связанный надуманными искусственными ограничениями – стереотип мышления, который можно уже назвать (с некоторыми оговорками) творческим.

Понимание механизма действия стереотипов иногда позволяет более рационально решать некоторые прикладные задачи. Специалист, решающий какую-либо задачу, использует богатый арсенал знаний и опыта, накопленных до него. Это значительно облегчает его работу, позволяет использовать уже готовые решения и варианты. Но вместе с тем сужаются возможности поиска неординарных решений. Как выйти из этого положения?

Известны случаи, когда для решения трудных задач привлекались неспециалисты, люди, не знакомые с проблемой, мышление которых не было ограничено сложившимся комплексом стереотипов. Нередко этот метод давал замечательные результаты, и появлялись совершенно новые, оригинальные решения. История мировой науки знает много случаев, когда важнейшие открытия принципиального характера делались людьми, очень далекими по роду своих занятий от решаемой проблемы.

Наиболее действенным средством в борьбе со стереотипами является формирование и развитие у человека творческого мышления.