Понятие обязательства. В реальной жизни иногда возникают ситуации, когда одни лица добровольно совершают определенные действия в интересах других лиц, не имея от последних никаких полномочий на их совершение. Чаще всего это делается по моральным соображениям в целях предотвращения (уменьшения) вреда, угрожающего имущественным интересам лиц, которые временно отсутствуют либо по иным причинам не могут сами позаботиться об охране своих интересов (например, уход за домашними животными и содержание последних в случае смерти их собственника, укрепление и перемещение в безопасное место чужого имущества в условиях стихийного бедствия, добровольное участие в тушении пожара соседского дома и т. п.). В некоторых случаях в интересах другого лица совершаются не только фактические, но и юридические действия, например заключаются сделки по приобретению необходимого для них имущества или исполняются их обязанности перед третьими лицами. Лицо, действующее в чужом интересе без поручения, при определенных условиях приобретает право на то, чтобы ему были возмещены понесенные им расходы, а иногда и выплачено вознаграждение за его действия.

Обязательство такого рода было известно еще римскому праву под названием negotiorum gestio – ведение чужих дел без поручения. Причем слова «без поручения» были добавлены к римскому термину negotiorum gestio не самими римскими юристами, а в позднейшей литературе, чтобы подчеркнуть существенный признак данного обязательства – отсутствие договора.

В российском праве самостоятельное обязательство, возникающее из действий в чужом интересе, длительное время отсутствовало, хотя отдельные виды подобных действий охватывались правилами о последствиях заключения сделки неуполномоченным представителем (ст. 63 ГК 1964 г.) и о возмещении вреда, понесенного при спасании социалистического имущества (ст. 472 ГК 1964 г.). В остальных случаях по аналогии закона применялись правила об обязательствах, возникавших из неосновательного приобретения или сбережения имущества (ст. 473 – 474 ГК 1964 г.). Впервые обязательство из действий в чужом интересе без поручения появилось в российском законодательстве с введением в действие на территории РФ Основ гражданского законодательства 1991 г. Согласно ст. 118 Основ, такое обязательство могло быть порождено как сделкой, совершенной в интересах другого лица без поручения, так и фактическими действиями по предотвращению угрозы имущественным интересам других лиц без соответствующих полномочий. Однако Основы не предусмотрели сколько-нибудь развернутого регулирования возникающих при этом отношений, ограничившись решением ряда принципиальных вопросов, касающихся условий возникновения рассматриваемого обязательства.

Действия в чужом интересе без поручения порождают соответствующее обязательство не во всех случаях, а лишь тогда, когда имеется ряд установленных законом условий. Прежде всего, необходимой предпосылкой возникновения рассматриваемого обязательства является то, что действия в интересах другого лица (dominus) предпринимаются по собственной инициативе лица, совершающего такие действия (gestor), т. е. при отсутствии не только поручения или иного договора, но и всякого иного указания или заранее обещанного согласия заинтересованного лица. На гесторе также не должна лежать обязанность действовать в чужом интересе в силу закона. Поэтому рассматриваемые правила не применяются, например, к опекуну, действующему в интересах подопечного, или к наследнику, принимающему меры к охране наследственного имущества в интересах всех наследников. По прямому указанию закона обязательство такого рода не возникает и тогда, когда действия в интересах других лиц совершаются государственными и

муниципальными органами, для которых такие действия являются одной из целей их деятельности (п. 2 ст. 980 ГК). Данное исключение по смыслу закона действует и в отношении тех общественных организаций, которые имеют своей уставной задачей оказание содействия другим лицам в осуществлении и защите их прав и законных интересов. Вместе с тем наличие моральной обязанности действовать в чужом интересе, например оказать помощь в тушении пожара или спасении утопающего, само по себе не препятствует возникновению данного обязательства.

Далее, действия в чужом интересе порождают соответствующее обязательство лишь тогда, когда они совершаются исходя из очевидной выгоды или пользы, а также действительных или вероятных намерений заинтересованного лица (п. 1 ст. 980 ГК). Это означает, что, во-первых, действия гестора должны быть объективно выгодными для заинтересованного лица. Выгода может состоять в предохранении имущества доминуса от гибели, повреждения или утраты, в ограждении его неимущественных интересов от неправомерных посягательств, в исполнении его обязанностей перед третьими лицами в целях избежания больших имущественных потерь и т. п. При этом выгода должна быть очевидной, т. е. ясной для всякого разумного участника гражданского оборота. Обычно это следует из соотношения размера необходимых затрата объема того ущерба, который грозит заинтересованному лицу в случае непринятия соответствующих мер.

Во-вторых, действуя в чужом интересе, гестор должен учитывать действительные или вероятные намерения заинтересованного лица и не вступать с ними в явное противоречие. Поэтому если обстоятельства конкретного случая позволяют прийти к выводу, что заинтересованное лицо не желает принимать меры по охране своих интересов, например спасать свое имущество от гибели или исполнять обязанность перед третьим лицом, гестор не должен поступать против его воли. Закон делает исключение из этого правила лишь для двух случаев. Согласно п. 2 ст. 983 ГК действия с целью предотвратить опасность для жизни лица, оказавшегося в опасности, допускаются и против воли этого лица, а исполнение обязанности по содержанию кого-либо – против воли того, на ком лежит эта обязанность.

Следующим условием возникновения рассматриваемого обязательства является то, что гестор должен быть лишен возможности испросить согласие заинтересованного лица на совершение действий в его интересе. Обычно это обусловлено временным отсутствием заинтересованного лица либо иной невозможностью получения его согласия, например нахождением заинтересованного лица в беспомощном состоянии. Между тем обстановка требует немедленных действий, промедление с которыми чревато для заинтересованного лица дополнительными имущественными потерями. Если никакой срочности в подобных действиях не было и у гестора имелась возможность до их совершения запросить мнение заинтересованного лица, рассматриваемое обязательство не возникает.

Наконец, действия в чужом интересе порождают соответствующее обязательство лишь тогда, когда лицо, совершающее такие действия, осознает их направленность и не преследует цели возникновения какого-либо иного гражданско-правового отношения. По этому признаку проводится различие между рассматриваемым обязательством и правоотношениями, возникающими из договора дарения, а также обязательствами из неосновательного обогащения. Так, если одно лицо, совершившее действие в интересах другого, ошибочно полагало, что действовало в своем интересе (погасило свой долг, спасло от гибели свое имущество и т. п.), и это привело к неосновательному обогащению второго лица, то к отношениям сторон применяются правила о неосновательном обогащении, а не об обязательстве из действий в чужом интересе (ст. 987 ГК).

К неосновательному обогащению, по смыслу указанной статьи, могут привести не только действия, совершенные исходя из ошибочных представлений лица о своих интересах, но и действия, совершая которые лицо сознательно вторгается в чужую правовую

сферу, преследуя прежде всего свои собственные интересы. Если при этом одновременно достигается положительный результат и в имущественной сфере другого лица, то это оно должно возвратить первому лицу полученную выгоду.

Обязательства из неосновательного обогащения и из действий в чужом интересе различаются и по содержанию. В первом обязательстве обязанность должника, как правило, сводится к возврату кредитору неосновательно приобретенного или сбереженного за его счет имущества. При невозможности для должника возвратить имущество в натуре он должен возместить его стоимость в деньгах (ст. 1104, 1105 ГК). Что же касается обязательства из действий в чужом интересе, то, как следует из ст. 984 ГК, должник (доми-нус) должен возместить кредитору (гестору) понесенные им необходимые расходы и иной реальный ущерб.

Таким образом, обязательства из действий в чужом интересе и обязательства из неосновательного обогащения существуют не изолированно, а взаимно дополняют друг друга. Между тем условия возникновения и содержание данных обязательств не совпадают. Поэтому для законодателя и судебной практики очень важно выработать четкие критерии, отграничивающие сферы действия данных обязательств.

Совершая действия в чужом интересе без поручения, гестор должен осознавать их направленность. Такое положение имеет место при одновременном наличии двух условий. Во-первых, необходимо, чтобы гестор осознавал, что совершаемые им действия объективно полезны для другого лица, служат его интересам. Во-вторых, у лица, действующего в чужом интересе, не должно быть намерения одарить заинтересованное лицо. Если из поведения данного лица, например освобождающего должника от имущественной обязанности перед третьим лицом, следует, что он делает это на безвозмездной основе, то налицо его желание совершить дарение. Напротив, гестор, хотя и действует в чужом интересе, но не за свой счет, а за счет того, в чьих интересах совершаются соответствующие действия.

В нормах ГК отсутствует указание на то, что действия гестора должны совершаться исключительно в чужом интересе. Если действиями гестора обеспечиваются не только чужие интересы, но одновременно и его собственные, то возможно возникновение обязательства, предусмотренного главой 50 ГК. Таким образом, понятие «действия в чужом интересе без поручения» охватывает и такие действия, которые выходят за пределы интересов совершающего их лица. В этом случае указанное лицо должно осознавать, что за пределами его интересов совершаемые им действия служат интересам другого лица.

Приведем пример. Вследствие допущенной гражданином А. неосторожности на принадлежащем ему дачном участке возник пожар. Владелец соседнего участка, гражданин Б., заметив приближение огня к находящимся на территории его участка строениям, приступил к тушению пожара всеми доступными средствами. В результате предпринятых им действий пожар удалось потушить, а строениям, принадлежащим гражданину Б., ущерб не причинен. Однако указанный субъект понес имущественные потери, выразившиеся в том, что, во-первых, пришла в негодность одежда, в которую он был одет во время тушения пожара, а во-вторых, в связи с полученными ожогами он вынужден нести расходы на лечение. Имеет ли право гражданин Б. требовать от гражданина А. возмещения причиненного ему имущественного вреда, и если да, то элементом какого правоотношения является данное субъективное право?

Если считать, что действия гестора должны совершаться исключительно в чужом интересе, то едва ли в этом случае допустимо применять к отношениям сторон нормы главы 50 ГК. Очевидно, что действия гражданина Б. совершались прежде всего с целью предотвращения вреда его имуществу, т. е. в его собственных интересах.

Нельзя требовать возмещения причиненного вреда и на основании ст. 15 ГК, поскольку расходы, которые вынужден нести гражданин Б., не являются убытками по

смыслу указанной статьи. Речь в ст. 15 ГК идет о таких расходах, которые обусловлены нарушением принадлежащего лицу субъективного права. Гражданин А. создал лишь потенциальную угрозу нарушения прав гражданина Б., а потому отсутствует причинная связь между фактом причинения вреда и поведением последнего. По этой же причине не возникает в данном случае и обязательство из причинения вреда (глава 59 ГК).

Вызывает сомнение и правомерность квалификации отношений сторон на основании правил о неосновательном обогащении. Поскольку отсутствует факт прироста имущества заинтересованного лица за счет имущества потерпевшего, то о неосновательном обогащении можно было бы говорить разве что в контексте неосновательного сбережения имущества лица, в интересах которого действовал потерпевший. Но оценить меру такого неосновательного сбережения не представляется возможным. Если бы гражданином Б. не были предприняты своевременные действия, предотвратившие ущерб его имуществу, то ущерб был бы причинен, а на гражданина А. как причинителя была бы возложена обязанность по его возмещению. Тогда и состав имущества причинителя уменьшился бы соразмерно причиненному ущербу. Но как можно установить размер неосновательного сбережения в данном случае, когда отсутствует факт причинения вреда, а потому и обязанность по его возмещению?

В итоге следует признать, что между гражданином А. и гражданином Б. возникает обязательство из действий в чужом интересе без поручения. Для применения норм, предусмотренных главой 50 ГК, достаточно установить, что в какой-то степени действия одного лица служат интересам другого. При наличии остальных предусмотренных законом условий возникает обязательство из действий в чужом интересе без поручения. Противоположная точка зрения приводила бы к тому, что право лица, предпринявшего действия в чужом интересе, оказывалось бы незащищенным.

Несколько иной подход к решению данной проблемы существовал в римском праве. Если гестор мог отделить собственный интерес от интереса другого лица и вести только свое личное дело, то совмещение своего интереса с ведением чужого дела не препятствовало возникновению обязательства из negotiorum gestio. Напротив, при невозможности отделения собственного интереса от чужого рассматриваемое обязательство не возникало. Так, не рассматривался в качестве гестора кредитор, введенный во владение имуществом своего должника (missio in possessionem). Управляя чужим имуществом, он был не в состоянии отделить собственный интерес от интереса других кредиторов и самого должника. В этом и аналогичных случаях соответствующее лицо получало особый иск для защиты своих имущественных интересов.

Действия в чужом интересе не ограничиваются сферой чисто имущественных отношений. Они могут порождать соответствующее обязательство и тогда, когда направлены на охрану личных неимущественных интересов, например на спасение человеческой жизни, охрану здоровья, личной неприкосновенности и т. п.

Действия в чужом интересе являются основанием возникновения рассматриваемого обязательства. В момент совершения указанных действий гестор и доминус еще не состоят между собой в каких-либо правовых отношениях. Сказанное, однако, не означает, что гестор при совершении указанных действий вообще свободен от каких-либо обязанностей. Закон предъявляет к его поведению определенные требования, несоблюдение которых влечет невыгодные для гестора имущественные последствия.

Во-первых, он должен действовать с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью (п. 1 ст. 980 ГК). Иными словами, закон требует, чтобы гестор поступал как рачительный хозяин, проявлял должную внимательность и не совершал грубых ошибок. Поэтому если в результате действий гестора заинтересованному лицу причинен вред, то при наличии в поведении гестора вины в форме умысла или грубой неосторожности рассматриваемое обязательство не возникает, а возникает обяза

тельство из причинения вреда, регулируемое нормами главы 59 ГК. Такой вывод следует из ст. 988 ГК. Кроме того, в указанной статье речь идет о возмещении вреда, причиненного не только заинтересованному лицу, но и третьим лицам. В этом случае вопрос о возмещении вреда разрешается на основе либо правил о последствиях причинения вреда в состоянии крайней необходимости (ст. 1067 ГК), либо иных норм, соответствующих взаимоотношениям сторон.

Во-вторых, гестор обязан при первой же возможности сообщить заинтересованному лицу о совершаемых в его интересе действиях и выждать в течение разумного срока его решения об одобрении или о неодобрении предпринятых действий (п. 1 ст. 981 ГК). Гестор свободен от данной обязанности только тогда, когда, во-первых, действия в чужом интересе предпринимаются в присутствии заинтересованного лица и, во-вторых, ожидание выражения доминусом воли может повлечь для последнего серьезный ущерб. Возлагая на гестора указанную обязанность, законодатель исходит из того, что действия гестора должны соответствовать намерениям доминуса. Поэтому, предприняв самые неотложные и экстренные меры в чужом интересе, гестор должен связаться с заинтересованным лицом и установить его волю. В дальнейшем гестор должен строго согласовывать свои шаги с действительной волей доминуса. В противном случае существует риск того, что совершенные им действия не повлекут для заинтересованного лица каких-либо обязанностей ни перед самим гестором, ни перед третьими лицами (п. 1 ст. 983 ГК).

Наконец, уже после совершения действий в чужом интересе гестор обязан представить лицу, в интересах которого осуществлялись такие действия, отчет с указанием полученных доходов и понесенных расходов и иных убытков (ст. 989 ГК). Наличие данной обязанности характерно для всех обязательств, имеющих своим объектом совершение действий в интересах другого лица, но за его счет (поручение, комиссия, агентирование, доверительное управление имуществом и др.). В данном же случае указанная обязанность не входит в содержание рассматриваемого обязательства, однако до ее исполнения само это обязательство возникнуть не может. Дело в том, что отчет гестора необходим для установления того, в каком размере подлежат возмещению понесенные им в связи с действиями в чужом интересе расходы и иной реальный ущерб.

Элементы обязательства. Закон не устанавливает каких-либо специальных требований к субъектному составу рассматриваемого обязательства. Кредитором в обязательстве из действий в чужом интересе без поручения является лицо, совершающее действие в чужом интересе, – гестор, а должником – лицо, в интересах которого совершается такое действие, – доминус. В роли как гестора, так и доминуса могут выступать любые юридические и физические лица. Законом сделано исключение лишь для государственных и муниципальных органов, для которых действия в интересе других лиц являются одной из целей их деятельности. Действия в чужом интересе без поручения неоднородны и могут носить как фактический (спасание чужого имущества, выполнение экстренных ремонтных работ и т. п.), так и юридический характер (действия по совершению и исполнению сделок, а иногда и иных юридических актов). Вследствие этой неоднородности неодинаковы и предъявляемые к ним требования. Фактические действия могут совершать, наряду с дееспособными, также и недееспособные граждане. Что же касается юридических действий, то их совершение подчиняется общим правилам о сделкоспособности.

Объектом рассматриваемого обязательства являются действия доминуса по возмещению понесенных гестором необходимых расходов и иного реального ущерба, а в предусмотренных законом случаях – также и по выплате гестору вознаграждения. Сами действия в чужом интересе не являются объектом соответствующего обязательства. Объектом любого правоотношения является то, на что данное правоотношение направлено. Обязательственное правоотношение всегда направлено на то, чтобы обеспечить удовлетворение интересов управомоченного лица (кредитора) путем наделения его пра

вом требовать от обязанного лица (должника) совершения определенных активных действий в свою пользу. Поэтому и объектом такого правоотношения всегда являются действия должника. Правом требовать от гестора совершения определенных действий в свою пользу доминус не обладает. Как отмечалось ранее, действия гестора предпринимаются по собственной инициативе, при отсутствии юридической обязанности действовать в интересах другого лица.

Содержание рассматриваемого обязательства, как правило, образуют право гестора требовать возмещения понесенных им в связи с совершением действий в чужом интересе необходимых расходов и иного реального ущерба и противостоящая этому праву обязанность доминуса. Последний не освобождается от исполнения данной обязанности и в случаях, когда действия в чужом интересе не привели к предполагаемому результату либо не были одобрены доминусом, но все необходимые условия для возникновения рассматриваемого обязательства имеются.

Если в результате предпринятых действий предполагаемый результат все же не достигнут, то этот факт сам по себе не свидетельствует о том, что действия гестора не являются для заинтересованного лица объективно выгодными. Недостижение результата в некоторых случаях может быть обусловлено случайными причинами, наступившими независимо от воли гестора, проявившего при совершении действий в чужом интересе необходимую по обстоятельствам дела заботливость и осмотрительность. Иногда усилий, предпринятых гестором в целях обеспечения интересов другого лица, недостаточно, но его самого не в чем упрекнуть. В этом случае также налицо все условия для возникновения обязательства из действий в чужом интересе без поручения.

Что же касается последствий неодобрения предпринятых действий, то оно снимает с заинтересованного лица соответствующую обязанность лишь в отношении действий, которые будут совершены вопреки его воле в дальнейшем.

Важное значение для обеспечения интересов обоих субъектов рассматриваемого обязательства имеет норма, в соответствии с которой в случае предотвращения ущерба имуществу другого лица размер возмещения не должен превышать стоимость имущества (ч. 2 п. 1 ст. 984 ГК). С одной стороны, она служит своего рода гарантией интересов должника по данному обязательству. Исключается ситуация, когда должник, владеющий незначительным по стоимости имуществом, был бы вынужден возмещать понесенные другим лицом расходы по спасанию данного имущества, превышающие его стоимость. С другой стороны, логическое толкование этой нормы приводит к выводу о том, что необходимые расходы и иной реальный ущерб, понесенный гестором при совершении действий, направленных на охрану личных неимущественных интересов доминуса, подлежат возмещению без каких-либо ограничений.

В отдельных случаях рассматриваемые обязательства обладают более сложным содержанием. Это имеет место тогда, когда к обязанности доминуса по возмещению необходимых расходов и иного реального ущерба, понесенного гестором, присоединяется еще и обязанность по выплате последнему вознаграждения. Как следует из ст. 985 ГК, указанная обязанность возникает у доминуса при одновременном наличии двух условий. Во-первых, необходимо, чтобы действия в чужом интересе привели к положительному для заинтересованного лица результату. Если, несмотря на очевидную разумность предпринятых мер, они оказались безрезультатными, обязанности доминуса ограничиваются возмещением необходимых расходов и иного реального ущерба. Во-вторых, выплата вознаграждения должна быть предусмотрена законом, соглашением с заинтересованным лицом или обычаями делового оборота. Соглашение о выплате вознаграждения может быть заключено лишь после одобрения заинтересованным лицом совершенных в его интересе действий. Например, в случае одобрения лицом выполненных в его пользу работ к

отношениям сторон применяются правила о договоре подряда, в том числе и норма о возмездности данного договора.

С момента одобрения заинтересованным лицом совершенных в его пользу действий к отношениям сторон применяются правила о договоре поручения или ином договоре, соответствующем характеру предпринятых действий (ст. 982 ГК). Вопрос об их полезности, объективной выгодности отпадает сам собой. Теперь уже нет необходимости оценивать указанные действия с точки зрения их соответствия намерениям заинтересованного лица, полезности, выгодности. Одобрив совершенные в его интересе действия, до-минус тем самым признал их полезность, свою заинтересованность в этих действиях, как если бы они совершались по его поручению. В римском праве такое значение акта одобрения нашло отражение в правиле ratihabitio mandato comparatur – одобрение равнозначно поручению. Таким образом, в силу акта одобрения возникшее из действий в чужом интересе обязательство трансформируется в соответствующее обязательство договорного типа. Этим, однако, значение данного акта не исчерпывается.

В случае совершения в чужом интересе не фактических, а юридических действий акт одобрения необходим для перехода к заинтересованному лицу прав и обязанностей по соответствующей сделке. В противном случае, по смыслу ст. 986 ГК, нести права и обязанности будет совершившее сделку лицо.

В отличие от ст. 183 ГК переход к заинтересованному лицу прав и обязанностей по заключенной в его интересе сделке требует не только одобрения данной сделки самим заинтересованным лицом, но и согласия другой стороны. Это и понятно. Статья 183 ГК призвана охватить случаи так называемого «мнимого представительства», когда лицо намеренно или по ошибке выдает себя за представителя другой стороны либо действует с превышением предоставленных ему полномочий. В этих случаях третье лицо, с которым совершает сделку мнимый представитель, имеет возможность проверить его полномочия. Если же оно пренебрегает такой возможностью, то в дальнейшем становится связанным сделанным им самим волеизъявлением. Поэтому заключенную неуполномоченным лицом сделку следует квалифицировать как юридический факт, порождающий правовую связанность третьего лица по отношению к представляемому. Последний может своим одобрением данной сделки превратить эту связанность в обязанность.

На основании п. 2 ст. 183 ГК можно сделать вывод о том, что последующее одобрение сделки представляемым действует с обратной силой. Права и обязанности по данной сделке считаются приобретенными им с момента ее совершения. Если неуполномоченным представителем заключена двусторонняя сделка (договор), то в результате ее последующего одобрения представляемым последний становится участником данной сделки (договора). Это положение требует пояснения. Договор представляет собой единое изъявление воли двух и более лиц, а потому его участниками могут быть лишь лица, воля которых находит в договоре единое юридическое выражение. При этом такое единство воли должно осознаваться каждым из участников договора в момент его совершения. В данном случае этот принцип терпит исключение. Представляемый приобретает те же самые права и обязанности, которые принадлежали до акта одобрения неуполномоченному представителю как участнику соответствующей сделки. Таким образом, если рассматриваемая сделка влечет возникновение обязанностей для третьего лица, то до ее одобрения представляемым третье лицо является безусловно обязанным по отношению к неуполномоченному представителю и условно обязанным (связанным) по отношению к представляемому.

Что же касается, сделки совершенной в чужом интересе, то совершающее ее лицо действует от собственного имени. При этом третье лицо может и не знать о том, в чьих интересах совершает сделку его контрагент. Если же на последнего по данной сделке возлагаются определенные обязанности, то необходимость согласия третьего лица на их

переход к другому лицу вытекает из правил о переводе долга (ст. 391 ГК). И наоборот, такого согласия не требуется, если лицо, совершившее сделку, обладает только правами, переход которых к другому лицу возможен и без согласия обязанного лица (ст. 382 ГК). В случае, когда при заключении сделки третье лицо знало или должно было знать о том, что она заключена в чужом интересе, его согласия не требуется также и на переход обязанностей по данной сделке.

Следовательно, значение акта одобрения заинтересованным лицом совершенных в его интересе юридических действий заключается еще и в том, что им оказывается воздействие на правовую сферу третьих лиц. В отношениях между заинтересованным лицом и третьими лицами личность того, кто действовал в чужом интересе без поручения, исчезает.