Вопросы оказания помощи нуждающимся на первых этапах данного периода решались в соответствии с традиционной прак­тикой, сформированной христианской культурой милосердия — пожертвованиями. Но далее приказы общественного призрения столкнулись с некоторыми проблемами: часто пожертвования были недостаточными или единовременными, что не позволяло открыть какой-либо тип заведения. Это вызвало необходимость создания обществ, организаций, которые бы позволяли объеди­нять ресурсы благотворителей и направлять их на наиболее ак­туальные нужды. Так появляется Совет Императорского Чело­веколюбивого Общества (1816 г.), который аккумулирует средства отдельных жертвователей. Объединенные таким образом финан­совые средства позволяли решать актуальные задачи: направ­лять их в уже существующие институты поддержки либо, если позволяли средства, открывать новые учреждения.

Истоки Совета Императорского Человеколюбивого Общества можно найти в деятельности ”Благодетельного общества”, ос­нованного в 1802 г. императором Александром I. Программа общества, утвержденная в 1804 г., определяла следующие на­правления деятельности: 1) домовое призрение бедных боль­ных; 2) «диспенсарии» в разных частях города; 3) вспоможение подвергнувшимся нечаянно какому-либо несчастному случаю на улицах; 4) особенные больницы для «страждущих прилипчи­выми болезнями»; 5) призрение «искаженных природою или слу­чаем», воспитание глухонемых и т. п.

Совет из 11 членов руководил деятельностью Общества, ко­торая со временем меняла свои принципы и направленность. Помощь, которую оказывало Общество, носило как постоян­ный, так и временный характер, в зависимости от этого органи­зовывались особые институты поддержки. К учреждениям, которые оказывали постоянное призрение, можно отне­сти: учебно-воспитательные, богадельни, заведения бесплат­ных и дешевых квартир, к учреждениям временной помощи — медицинские, благотворительные общества, ночлежные приюты, столовые.

С годами росло не только число заведений, но и капи­тал Общества. Если в 1816 г. он составлял 642 533 р., то к 1855 г. в его распоряжении было уже 1 221 300 р. (в недви­жимости капитал составлял 1 947 900 р.). И хотя общественное призрение в России в данный период только оформляло свои организационные принципы, формы управления, оно не ограничивалось только вспомоществованием, а было тесно связано с просвещением и воспитанием.

В этой связи характерна благо­творительная деятельность различных воспитательных об­ществ. Одним из первых было ”Воспитательное общество благород­ных девиц", учрежденное в 1764 г. В 1796 г. императрица Мария Федоровна берет на себя непосредственное руководство его от­делениями, что стало новым этапом в его развитии. За время ее правления Общество разрасталось, у него появились филиа­лы, целая сеть институтов воспитания. В качестве полноправ­ных членов в него входили различные попечительства и более мелкие благотворительные общества. Среди них: Императорс­кое женское патриотическое общество, Московское благотвори­тельное общество (1837 г.), Московское дамское попечительство о бедных и др. В 1854 г. различные учреждения объединились в Ведомство учреждений Императрицы Марии Александровны. К этому времени учреждения осуществляли деятельность по следующим направлениям: призрение младенцев, с организа­цией яслей во многих городах; призрение детей; при­зрение слепых и глухонемых; учреждения женского воспита­ния и образования; учреждения воспитания и призрения маль­чиков, юношей; учреждения призрения взрослых; учреждения врачебно-медицинской помощи.

Но не только монаршие особы становились основателями об­ществ. Одним из основателей организованного в 1847 г. ”Обще­ства посещения бедных" был кн. В.Ф. Одоевский. Основу дея­тельности Общества составляли следующие направления помо­щи: поддержка престарелых увечных и больных, не могущих содержать себя собственными трудами, сирот и детей бедных родителей; вспоможение деньгами, одеждою, дровами и т. п.; помощь больным, лечение, отпуск лекарств. Просущество­вав два года, оно затем растворилось в Императорском Челове­колюбивом обществе.

Филантропической деятельностью занимались и представи­тели масонских лож. Благотворительность входила в число важнейших добродетелей ”вольных каменщиков”. Они имели своих пансионеров, которым выплачивали пособия за два меся­ца, сумма выплат составляла либо 5, либо 10 р. на одного чело­века. Пансионная форма помощи была одной из важнейших форм их благотворительной деятельности, она распространялась на вдов, девиц, студентов.

Активно развивавшаяся частная благотворительность имела самые разнообразные формы и направления, что затрудняет показ всей гаммы ее деятельности. Однако можно отчетливо указать на три основные тенденции: частные благотворители либо организовывали и финансировали институты помощи и поддержки, либо оказывали единовременную или постоянную помощь в виде материальных и денежных вспомоществований, либо осуществляли социальный патронаж над той или иной ка­тегорией нуждающихся.

В 1810 г. граф Шереметьев открыл в Москве Странноприимный дом с начальным капиталом в сум­ме 2 млн. р., в 1808 г. коллежский советник Злобин пожертво­вал         40 000 р. на открытие в разных местах больниц для бурла­ков, доктор Ф.П. Гааз внес      11 000 р. для пересыльных тюрем на улучшения питания осужденных. Примеров можно привес­ти множество. Но одно ясно, что данная тенденция начинает об­ретать свою идеологию.

Сторонников частной благотворительности условно можно разделить на две группы. Сторонники первой благотворитель­ность считали добродетельностью, которая предоставлялась всем, кто ее просит. Известный сенатор XVIII в. И.В. Лопухин говорил, что многие выступают против милостыни, но, как ему кажется, только из-за того, что не хотят подавать ее.

Идеолог другой группы, сторонники которой считали, что бла­готворительность должна быть выборочной, В.Ф. Одоевский писал, что помогать нужно, но только истинной нужде. Кинуть грош или рубль и отвернуться — несравненно покойнее и удобнее, но такого рода благотворительность похожа на философию калмы­ка, который помажет своего деревянного болванчика жиром и спокоен, — думает, что сделал истинное доброе дело”.

В общественной практике складываются государственные подходы к проблемам инвалидности, материнства и детства, а также социальной патологии: профессиональному нищенству, алкоголизму, детской безнадзорности. Государственное участие в решении проблем, связанных с инвалидностью участников войн, поначалу связано с организацией приютов для увечных воинов. Помощь раненым оказывалась в основном материаль­ная либо индивидуально-медицинская, когда по особому распоряжению для родовитых людей назначался специально выделенный лекарь.

В правление Петра I создание регулярной массовой армии, военные действия, связанные с большими людскими потерями, с более тяжелыми формами инвалидности, потребовали поис­ка соответствующих форм помощи и поддержки.

Так, принимается решение использовать монастыри для при­зрения офицеров и рядовых, не имеющих своего дома, где бы от­ставные военные призревались, приняв постриг. С этой целью принимаются Указы от 15 марта 1722 г. Для того чтобы закре­пить вакансии монахов за отставными и увечными военными, Указом от 28 января 1723 г. Петр I запретил постригать в мона­хи из других сословий. Хлебное и денежное довольствие для от­ставных военных производилось из монастырских доходов, которые назначались на содержание монахов. Размер окладов мог колебаться в зависимости от чина (к примеру, жалование полковника московского гарнизона в 1712 г. — 892 р., а рядового прочих полков — 20 р.).

Екатерина II Указом от 26 февраля 1764 г. освободила мона­стыри от призрения в их стенах военных, однако из церковных и монастырских доходов взимается 125 тыс. р. на содержание инвалидов войны, их жен и детей. В период правления Алек­сандра I расширилась сеть инвалидных домов для отставных во­енных (были открыты в Москве и Санкт-Петербурге еще при правлении Екатерины II).

Если до XIX в. благотворительность связана с организаци­ей медицинской помощи, то в XIX в. — с попечением о боль­ных и раненых воинах. П.П. Помиан-Пезавориус из прибыли, получаемой от издания газеты ”Русский Инвалид”, выдавал постоянные пособия 1200 инвалидам войны 1812 г., благотво­рительной целью сестер милосердия Крестовоздвиженской общины являлось служение во время войны раненым воинам.

18 августа 1814 г. были созданы Патриотическое общество, в задачи которого входило попечение о больных и раненых защитниках отечества, и специальный Комитет, который зани­мался попечением о раненых генералах, офицерах (и их се­мейств). Если они были в состоянии нести гражданскую служ­бу, то им предоставлялись места полицмейстеров, городничих, смотрителей богоугодных заведений, комиссаров при погранич­ных карантинах, земских исправников. При определении к должности офицеры не лишались пенсии. Увечным штаб-офи­церам и обер-офицерам разрешалось бесплатно из аптек отпус­кать лекарство. Нижним чинам ”по смерть” клался оклад жа­лованья, ”который получали в своих полках по мирному поло­жению”.

Таким образом, государство ищет самостоятельные формы и способы помощи и поддержки не за счет разрушения монастырской системы призрения, а на основе законодатель­ных регламентаций.

Примечателен и другой факт: предпринимаются попытки на основе военной системы управления использовать частичный труд призреваемых военных инвалидов. В 1796 г. сделаны пер­вые попытки создания инвалидных рот. При сохранении воин­ского регламента инвалидные роты предполагалось использо­вать на посыльных работах, но ”военные трудовые формирова­ния" такого образца оказались неэффективными, и в 1823 г. их расформировали.

Проблемы инвалидности касались не только военных. Их спектр более широк и разнообразен. Еще в правление Петра Великого организуются дома для душевнобольных, входя­щие в период правления Екатерины II в качестве обязатель­ных в институт призрения в губерниях (тем самым происхо­дит разрушение древнейшего православного института юро­дивых). В начале XIX в. положено начало призрению слепых и глухонемых.

В 1806 г. Александр I пригласил в Санкт-Петербург француз­ского исследователя, автора методики обучения слепых В. Гаюи, который основал в том же году первый институт сле­пых. В 1819 г. институт перешел в ведение Императорского Че­ловеко-любивого Общества, а в 1846 г. в Москве была открыта богадельня для незрячих женщин. Призревать глухонемых стали с 1806 г. (первоначально по инициативе ограниченного круга людей работа велась самостоятельно). Только к концу XIX в. эта деятельность приобретает систему и оформляется в определенное направление общественного призрения.

Не менее злободневными для общественного призрения были проблемы детства. Они  стали актуальными еще в конце XVII в., в период правления царя Федора Алексеевича.

Целенаправленная деятельность начинает осуществляться при Петре I. Им издается серия Указов о запрете детоубийства не­законнорожденных. Указы от 31 января 1712 г., от 4 ноября 1715 г. были направлены на то, чтобы защитить ребенка и дать ему не только право на жизнь, но на прокормление и воспита­ние. Решение последнего Указа предусматривало определен­ное финансирование не только на ребенка, но и на его воспи­тателя.

Проект, который предоставил Петру Великому в 1714 г. Федор Салтыков, отражал и другую сторону призрения детства. Он был направлен на искоренение детского бродяжничества, в ко­тором видели истоки профессионального нищенства. Соглас­но проекту, детей следовало отдавать в церковные приходы, где бы они под надзором церковных старост прошли курс ”наук” словесных у причетников, научились читать и писать. Затем предполагалось, что они перейдут в ”госпитали” и там получат профессиональное образование. Сведений о претворе­нии данных проектов в жизнь нет, но активизация призрения наметилась в период правления Екатерины II (в основном бла­годаря деятельности И. Бецкого).

Оставались открытыми и вопросы инфатицида. В российс­ком законодательстве вновь обращаются к нему и в XIX в. (в уложениях от 1813 г., 1845 г.) Теперь виновники в содеянном уже не подлежат смертной казни, но приговариваются к различ­ным срокам каторжных работ.

В XVIII в. складывается определенная государственная поли­тика в отношении профессионального нищенства. Указом от 21 января 1712 г., как уже говорилось выше, запрещалось рабо­тоспособным нищим заниматься этим промыслом. Более того, учреждаются смирительные дома для мужчин и прядильные дома для женщин, где они могли бы работать и приносить пользу. Причем наказание несли не только те, кто просил милостыню, но и те, кто ее подавал.

По свидетельству К. де Бруина, посетивше­го Россию в XVIII в., Петр I запретил всем без исключения по­давать милостыню, под опасением взыскивания пени в пять руб­лей, или двадцать пять гульденов. В то же время, чтобы обеспе­чить существование бедных, заведены близ каждой церкви,  как внутри, так и вне Москвы,  богадельни, на содержание ко­торых царь приказал отпускать ежемесячно жалование.

В период правления Екатерины II прокормлением нищих занимались смирительные дома, в которых они получали пищу, кров, одежду, пристанище. Однако в смирительные дома принимали не только профессиональных нищих, но и других клиен­тов: ”рабов непотребных”, ”рабов ленивых”, ”сыновей и дочерей, кои родителям своим непослушны”, людей ”неиставого и со­блазнительного жития", причем принимали либо на время, либо навсегда по решению Губернско­го правления или суда.

Социального контроля и общественного внимания потребо­вали проблемы такой социальной болезни, как про­ституция. В 20-х гг. XVIII столетия появляются первые дома терпимости в Петербурге. Помимо этого, существовали своднические квартиры, а также процветала одиночная прости­туция. И, как следствие, появляется множество незаконно­рожденных детей, детоубийство, а также массовый сифилис.

В период правления Екатерины II делаются первые шаги по кон­тролю данного явления. Домовладельцам запрещено отдавать помещения под ”промысел разврата”, при нарушениях их штрафовали и сажали в смирительные дома. Правда, было при­нято решение всех заболевших венерическими болезнями ле­чить бесплатно. В период правления Павла I и Александра I про­ститутки подвергались жестоким гонениям, публичных жен­щин высылали в Иркутск на фабрики.

Таким образом, постепенно складываются новые институты, формы помощи и поддержки нуждающемуся населению. Россия стремится перенять европейский опыт системы призрения и воспитания различных категорий нуждающихся. Формирова­ние новых институтов призрения осуществляется за счет разру­шения прежних: приходской и монастырской систем помощи.

Отмечается рост частной и общественной благотворительно­сти. В России общественная благотворительность имела свои специфические свойства. Некоторые общества действовали са­мостоятельно и по своей программе, такие, как Императорское Человеколюбивое Общество, Ведомство учреждений Императ­рицы Марии (связанные с членами императорской семьи), вхо­дили в разряд заведений на особом положении.

Их специфи­ка в том, что они имели особые привилегии со стороны государ­ства, от частного финансирования до предоставления различ­ных льгот и индивидуальных поощрений. Общественное при­зрение начинает складываться в определенную систему со сво­ими светскими институтами, специальным законодательством, регулирующим деятельность не только приказов общественно­го призрения, но и благотворительную деятельность в обществе среди призреваемых — инвалидов, беспризорных детей, увечных воинов, слепых, глухих и т. д.

Намечаются меры по решению проблем социальной патоло­гии. Усиливается борьба с проституцией, профессиональным нищенством, детской безнадзорностью. Этот пласт проблем ста­новится неотъемлемой частью общественного призрения, что, в свою очередь, расширяет практику помощи и поддержки, вно­сит в нее элементы профессионально-деятельных подходов.