Уничтожение ОВ – затратный процесс. По оценкам американских ученых расходы на выполнение собственной программы разоружения химического оружия составили от 6 до 9 миллиардов долларов. Возможные затраты России по одной из таких же оценок американского происхождения составляют 20 миллиардов долларов.

Взгляды на проблему финансирования химического разоружения имеют определенную эволюцию. Первоначально жители Советского Союза вообще были не в курсе возможных затрат. В эпоху нерасцветшей «химической гласности» выявились две пропагандистские посылки, положенные в основу обсуждения:

· мнимые доходы от химического ра­зоружения (уничтожение химического оружия может обогатить Россию)

· мнимое участие США в покрытии российских затрат (за уничтоже­ние химического оружия в России заплатят американцы).

Доходы от химического ра­зоружения объяснялись экономическим выигрышем от превращения люизита в мышьяк особой чистоты – стратегически ценный продукт для микроэлектроники. В России он не добывается. Стоимость его на мировом рынке колеблется у отметки 2 тыс. долларов за 1 кг, а «запасы» мышьяка, заключенные в российском люизите, оцениваются специалистами более чем в 2 тыс. т при потребности промышленности страны в 15 – 20 т ежегодно. Страна может не только удовлетворить свои по­требности, но и предложить этот продукт на мировой рынок.

В США задолго до начала практических работ по химическому разоружению была создана законодательная база. Она должна была обеспечить общую экологическую безопасность операций по уничтожению химического оружия (закон о безопасности питьевой воды – 1974 г, закон о сохранении и восстановлении природных ресурсов – 1976 г, закон о сохранении чистоты воздушной среды – 1977 г, закон о сохранении чистых вод – 1977 г), а также экологически комфортное существование населения. Эти законы имели многоцелевой характер – они обеспечивали не только экологически безопасную ликвидацию химического оружия, но и защиту населения от любых других высокотоксичных экотоксикантов техногенного происхождения (закон об охране морей, в том числе о запрете ликвидации ОВ путем их затопления в океане – 1972 г, закон об обезвреживании свалок токсичных отходов – 1980 г.)

В отличие от США, у нас нет законодательства, которое определяло бы все вопросы уничтожения химического оружия: как и в какие сроки, какие льготы получит население, живущее в тех районах, где будет вестись уничтожение (добровольно никто не согласится разместить полигон «рядом со свом домом». Это всегда потенциально опасный объект, всегда определенный риск).