К исходу второго тысячелетия имущественные отношения в России изменились радикально. Государственная и муниципальная собствен­ность сократилась вдвое – с 91 % в 1991 г. до 40 % в 1997 г. Доля других форм собственности возросла почти в семь раз – с 9 до 60 %. В государ­ственной собственности удельный вес федеральной уменьшился с 66 до 45 %, в муниципальной увеличился с 18 до 39 %, у субъектов РФ сохра­нился на уровне 15 – 17 %. В общем объеме негосударственной собствен­ности смешанная составляет 60 %, частная – 36 – 38 %. Сейчас в накоп­ленном основном капитале и инвестициях в него приходится, соответственно:

· на федеральную 20,7 и 11 %;

· на региональную – 18,3 и 7,5 %;

· на муниципальную – 17,2 и 5 %;

· на смешанную российскую – 35,3 и 49 %;

· на частную – 18,2 и 21 %;

· на смешанную иностранную – 0,8 и 3 %.

Процесс разгосударствления собственности разворачивался в несколько этапов, хотя их границы размыты и часто последующий этап начинался в недрах предыдущего.

В 1996 – 1998 гг. перераспределение имущественных прав частью «сверху», частью «снизу» было уложено в «русло» хоть каких-то правил и легальных процедур. Положения, сформулированные в законе «Об ак­ционерных обществах», других нормативных актах, по приватизации и рынку ценных бумаг позволили крупным компаниям в территориально-экономических комплексах (ТЭК) и осталь­ных секторах относительно бесконфликтно консолидировать контроль в своих прежде рыхлых конгломератах. Это, конечно, не остановило произвола, когда в схватке за активы сталкивались интересы «олигар­хических» банков, корпораций, естественных монополий, иностранных инвесторов, региональных и федеральных властей. Достаточно вспомнить о войне компроматов и скандалах вокруг Связьинвеста, нефтяных ком­паний, металлургических предприятий во время залоговых и инвестиционных конкурсов. Противоборство собственников замедляло установление цивили­зованного, законопослушного регулирования прав собственности.

В частном и смешанном секторах при переделе собственности широко использовались различные полулегальные приемы. В акционерных обществах (АО) мешали проводить аудит. Акционеров дезинформировали о сроках и повестке общего собрания. Обладатели мелких пакетов диск­риминировались при выплате дивидендов, при переходе на единую ак­цию. Последний прием часто применялся для «разбавления» долей не­желательных акционеров и управленцев, для перераспределения подписного капитала (например, в Сибнефти).

В тех же целях практиковалось дробление акций, выпуск конверти­руемых облигаций, которые размещались среди «своих» (СИДАНКО). Чтобы нейтрализовать внешнего инвестора, имеющего свыше 25 % голо­сующих акций и соответственно право вето на дополнительный выпуск бумаг, устанавливались специальные цены, а активы перераспределя­лись между дочерними и материнскими структурами АО, принося в жертву и интересы мелких пайщиков (ЮКОС).

Банки (другие финансовые институты) использовали одни и те же сценарии приобретения собственности, целенаправленно скупая пакеты ценных бумаг напрямую у работников – держателей акций либо на бир­жевом и внебиржевом рынках у кредитных организаций, брокеров, ин­вестиционных и паевых фондов. Выкупая по льготным ценам, они полу­чали в траст госпакеты у федеральных и региональных органов власти в результате закулисного сговора. Действуя извне, как аутсайдеры, банки захватывали собственность, преследуя разные цели: от стратегических (контроль над рынком, его сегментом, уничтожение или вытеснение конкурентов) до «шкурных» (овладеть счетами и через них финансовыми, внешнеторговыми потока­ми АО, недвижимостью, земельным участком, перепродать акции дру­гим инвесторам в России и за рубежом).

Закономерным процессом явилось усиление «регионализации» перераспределения собственности. Речь идет о формировании региональ­ных холдинговых структур под эгидой местных властей (в Башкорто­стане – образование Башкирской топливно-энергетической компании, во Владимирской области – создание четырех холдингов в стекольной, льняной, хлопчатобумажной и оборонной отраслях, в Москве – Цент­ральной топливной компании и др.).

Наиболее сильные позиции в схватке за собственность сохраняются у естественных монополий (Газпрома, РАО ЕЭС, Транснефти), у экспортных корпораций, которых значительно подпитала высокая ценовая конъюнктура на мировых рынках в 1999 – 2000 гг., и у импортозамещаю­щих производств, выигравших от девальвации и инфляции.

Для передела собственности в 1999 г. широко использовался долго­вой механизм. Государство инициировало обмен задолженности бан­ков и компаний на корпоративные облигации, доли в акционерном ка­питале с санкции общего собрания акционеров.

Ускоренное либо преднамеренное банкротство (в соответствии с по­становлением Правительства РФ «О мерах по повышению эффектив­ности применения процедур банкротства» от 22 мая 1998 г.) все чаще берется на вооружение для захвата собственности и установления кон­троля. По информации Федеральной службы по делам о несостоятель­ности, такие случаи исчисляются десятками. Результатом может быть полное поглощение банкрота или расчленение его на две структуры: но­вую и старую. Новая структура имеет чистый баланс и доходные акти­вы, которые передаются из старой. При этом старая структура сохраня­ется, в ней остаются плохие и безнадежные долги либо ничего.

Несовершенство законодательства, судебной системы и института су­дебных приставов сдерживает оценщиков от широкого применения ареста и продажи имущества должников с торгов для перекройки собственности. Таким образом, говорить о стабилизации структуры собственности в российской экономике пока не приходится. Государство как элемент «институциональной структуры» в значительной мере остается пассив­ным наблюдателем, чаще дестабилизируя существующую структуру прав собственности, чем создавая предпосылки для формирования ее четких прав.

Многообразие форм собственности и возрождение частной соб­ственности дало возможность по своему усмотрению распорядиться собственнику домом, квартирой, офисом, предприятием. При этом у каждого, кто задумывает реализовать свои права собственника, возникает много проблем и вопросов, и важнейший из них – вопрос о сто­имости собственности. С этими проблемами сталкиваются предприя­тия, фирмы, акционерные общества, финансовые институты и т.д. Ак­ционирование предприятий, развитие ипотечного кредитования, фондового рынка и системы страхования формируют также потреб­ность в новой услуге – оценке стоимости предприятия (бизнеса).