В историческом плане подготовка к химической войне – лишь отдельный эпизод на пути человечества к самоуничтожению. Однако этот эпизод оказался не менее тяжелым, чем подготовка к термоядерной войне, и, возможно, необратимым по последствиям. Во всяком случае, последствия химического вооружения и подготовки к химической войне для здоровья людей и природы заслуживают не менее подробного и пристрастного разбора, чем вопросы уничтожения химического оружия, на которые обычно сбиваются при обсуждении проблем выхода из многолетнего химического противо­стояния.

Факты, относящиеся к воздействию ОВ на здоровье людей и природы при подготовке к химической войне, только начали публиковаться. Приведем некоторые из них.

Серьезное воздействие на экологическое благополучие природы и здоровье людей оказало производство химического оружия. При этом отрицательные экологические последствия производств различных ОВ, в первую очередь, связаны с самими технологиями этих производств.

На масштабное производство химического оружия был выделен бассейн Волги, где проживает 40 % населения России. Фактически химическое оружие выпускалось исключительно на берегах полноводных и в прошлом чистых рек – Волги, Оки и Камы. Речные воды использовались для производственных нужд и для поглощения сбросов.

Лишь 31 мая 1947 г., в СССР было принято постановление «О мерах по ликвидации загрязнения и санитарной охране вод источников». Нельзя забывать сокрытия санитарными и иными контрольными службами последствий верной технической политики для здоровья и благополучия людей.

По архивным документам /7/ можно проследить, каким опасностям подвергалось здоровье людей, которые работали на химических заводах.

«Рабочий первое поражение, пусть и легкое, получил уже через месяц, в июле. Месяц сидел на больничном, а потом вновь вернулся на иприт. Ремонт производился тут же в цехе. Змеевик вырывали с помощью троса, привязанного к трактору. При такой «технологии» сильно повышалась загазованность. Предельно допустимые концентрации паров иприта превышались в помещениях в 200 – 400 – 500 раз. Если твой товарищ пострадал и не мог тебя сменить, приходилось выстаивать и две смены».

«В цехе № 4 из-за негерметичности оборудования и загазованности шли непрерывные ремонты. Однако проти­вогазовую коробку марки «А», которая надежно защищала органы дыхания от тяжелых органических соединений, в том числе от иприта и люизита, не за­везли. Была лишь коробка для защиты от нестойких ОВ».

«В отделении наливки примитивный наливной станок карусельного типа не мог обеспечить ни герме­тичности процесса, ни точности наливки. И уровень жидкости в корпусе снаряда измерялся погружением в наливное очко «мерного уголка», одна из сторон которого погружалась в раствор кашицы хлорки, а потом внутрь снаряда и на поверхности уголка появлялся след уровня. Если он совпадал с за­данным уровнем, корпус направ­лялся на следующую позицию – вставку и закупорку пробки. Если нет, то корпус переносился вруч­ную в гнездо для исправления бра­ка. И там, из чайника (из про­стого чайника!) на глазок иприт доливался или, наоборот, через край снаряда отливался в чай­ник. И так до тех пор, пока не достигался нужный уровень.

Попытка заменить чайник хотя бы мерным цилиндром в металлической обечайке была отвергнута начальником цеха как «детские забавы». Пролив продукта при этой операции был неизбежен. Каждый час аппаратчики выходили из кабин наливки в коридор, для пятиминутного отдыха, снимали противогазы травились парами продукта, испарявшимися с одежды, заодно поражая и коридор, двери из которого выходили в так называемое чистое помещение – отделение очистки и окраски заполненных корпусов изделий».

Несколько слов о «технологии» проведения химических анализов. Во время войны работницы, которым было поручено отбирать в цехах пробы воздуха с парами ОВ для определения концентрации иприта и люизита, засасывали отравленный воздух ртом, как это делают автомобилисты при перекачивании бензина. Предварительно они должны были хотя бы частично снять противогаз. Смывы с поверхностей (боеприпасов, пола, зараженных ипритом и люизитом, брали без перчаток. Традиция отбора проб осталась с довоенных лет. По воспоминаниям, 1930-е гг. двое молодых лаборантов погибли именно во время отбора проб на фосген.

В конце 1942 г. директору завода в очередной раз предписывалось запретить открытый способ исправления брака цеха № 5 (иприт и люизит в те годы разливали по бое­припасам только открытым способом под небольшим давлением, а доливали с помощью кружек, банок и чайников), оборудовать установку для полной очистки отходящих газов цеха № 5. В феврале 1943 г. констатировалось, что в цехе № 4 из-за наличия в атмосфере значительной концентрации иприта создались невыносимые условия труда, что привело к отравлению большого количества рабочих и выходу их из строя.

«Несчастный случай со мной произошел в 1943 г. в возрасте 22 лет /7/. Я работала аппаратчиком кабины налива мин и снарядов ипритом, люизитом и их смесью в корпусе № 55. Наливной аппарат был низкий, а мину поставили неправильно и она не подходила к аппарату. Странно другое: мина оказалась налитой наполовину ипритом, а должна быть пустой. Я попыталась ее вытащить из транспортного гнезда и вставить правильно. Когда, наконец, я с силой ее выдер­нула, то продукт, оказавшийся в ней, выплеснулся мне на голову, шею и грудь. Я была в противогазе и резиновом комбинезоне. Мастер немедленно водой из шланга смыл продукт с резинового комбинезона и отправил меня в санпропускник. Де­журный врач отправила меня в стационар на лечение. В стацио­наре я пролежала 10 дней. За эти дни много умирало рабочих спеццехов №  4, 5 и 7. Ежедневно умирало по 5 и более человек».

К тому времени комиссия вновь кон­статировала запущенность оборудова­ния: негерметичность аппаратуры и коммуникаций, неудовлетворительную работу вентиляционных устройств. Было установлено подтекание «продукта». Исправление брака по весу (недолив или перелив) «продукта» в химические боеприпасы по-прежнему производилось ручным способом при помощи кружек чайников. Налитые боеприпасы на следующих операциях давали течи, очередной раз отмечалось полное пренебрежение правилами техники безопасности:

· душевые по нескольку дней не работали и люди уходили с работ в зараженном состоянии;

· резиновые сапоги без дегазации передавались рабочими из смены в смену;

· санпропускник для снаряжательных цехов работал очень плохо;

· мылом рабочие обеспечивались несвоевременно;

· часто они переводились на вредные работы без предварительных медосмотров.

Деятельность заводов по выпуску химического оружия сказалась на жизни города катастрофическим образом. Воздух из цехов, выпускавших ип­рит и люизит, выбрасывался вентиляцией непосредственно в атмосферу города без очистки. Практически не осуществлялась очистка газов, содержав­ших пары иприта. Санитарно-защитная зона вокруг заводов не создавалась. Жилые кварталы, начиная с 1920-х гг. и до наших дней, примыкают непосредст­венно к предприятию. В войну и долгие годы после войны, как правило, содержание хлора в атмосферном воздухе жилых кварталов города на расстоянии 300 – 1500 м от завода превышало ПДК для атмосферного воздуха населенных мест в 10 – 20 раз.

В советские годы поселок Иванков стал городом Троцким, позже его переименовали в Чапаевск. Кругом было желто от газов; без живого ростка земля. Чахлая неприхотливая герань на окошках. В первой пятилетке производство расширилось. Платили там хорошо, и голодные раздетые крестьяне из окрестных деревень повалили валом.

В 1990 – 1993 гг., например, в Новочебоксарске, где расположен завод Химпром, наблюдалось увеличение случаев нарушения здоровья населения:

· по болезням системы кровообращения – в 3 раза,

· по психическим расстройствам детского населения – в 4 раза,

· по лейкозам и состоянию слабоумия в 4,6 раз,

· по болезням эндокринной системы, расстройствам питания – в 4,8 раз,

· по новообразованиям – в 5 раз.

· по болезням костно-мышечной систем и соединительной ткани – в 15 раз.

Особенно опасным оказалось влияние Химпрома на здоровье детей. Анализ, относящийся к периоду 1980 г. выявил, например, частоту: иммунодефицитного состояния (75 %) и аллергических реакций (50 %) среди детей 3-х лет, родители которых работали в цехах при производстве V-газа, у детей 7 лет в 100 % случаев выявлены иммунодефицитные состояния.

Одна из причин мертворожденных детей – большое количество врожденных аномалий, если она занимала 4 — 5 места  среди других причин, то теперь вышла на 2 — 3 места. У женщин, живущих в Новочебоксарске, осложнения беременности в 1,5 – 2 раза больше, чем у остальных женщин. Вообще будущие мамы и новорожденные дети – самые уязвимые, слабо защищенные организмы. Выбросы Химпрома влияют прежде всего на них.

Какова степень очистки сбрасываемых Химпромом вод? По тем же официальным данным, практически все сточные воды, требующие очистки, сбрасываются в водные объекты без должной очистки.

В опытах на людях с воздействием малых доз V-газа было установлено, что при нанесении на незащищенную кожу человек является примерно в такой же мере восприимчивым к его действию, как и обезьяны макаки. К воздействию паров через органы дыхания человек оказался в 2 раза более чувствителен по сравнению с высокоорганизованными животными – собаками и обезьянами.

В Ленинграде существовал военный институт, где синтезирова­лись психотропные соединения для временного вывода людей из строя. Там проводились испытания на добровольцах из числа заключенных. Существует учебный фильм /7/, где были продемонстрированы эти эксперименты: люди до вдыхания паров такого типа соединений, их поведение после вдыхания дозы и, наконец, поведение этих же людей после окончания действия дозы. И ужас весь в том, что в нашей стране военным химикам разре­шили ставить такие эксперименты на людях.

«Летом 1982 г. меня, тогда лейтенанта, вызвали в штаб и спросили: «Лейтенант Петренко, готовы ли вы к выполнению секретного задания Родины?» Тогда я вполне поверил всему сказанному. Секретный эксперимент начался с заполнения страхового полиса, имени жены и матери. Через несколько дней меня вызвал заместитель начальника института: «Надо испытать на себе действие ОВ». Специальной защитной тканью обвязали голову, все, кроме носа и рта. Затем должен был просунуть лицо в камеру. Дышать должен был по команде. Произвели пуск ОВ в камеру, сперло дыхание, как будто разом выкачали воздух из легких. Я дышал этим почти минуту. Потом меня, заставили бегать, прыгать. На восьмой день закончилась «командировка в другой город», награжден денежной премией. Расписываясь в бухгалтерии за деньги, обратил внимание, что со сходной формулировкой в бумаге было записано еще около сорока офицеров».

Как показал опыт США, при термическом уничтожении иприта, в значительных количествах образуются также диоксины и диоксиноподобные вещества. Азотистые иприты при взаимодействии с водой образуют промежуточные вещества, не уступающие по токсичности исходным. Продукт гидролиза люизита – оксид (2-хлорвиниларсиноксид), чье токсическое действие не меньше, чем у самого люизита, а устойчивость много выше.

При прямом сжигании люизита образуется более 10 веществ, в том числе:

· канцерогены – трихлорид мышьяка (А5С1з), окись мышьяка (белый мышьяк), винилхлорид (СН=СНС1), дихлорид ацетилена;

· мутагены – метилхлорид (СН=CHС1з), винилхлорид, дихлорид ацетилена;

· вещества, влияющие на репродуктивные функции – трихлорид мышьяка, метилхлорид, винилхлорид.

Продуктом гидролиза адамсита является оксид дигидрофенарсазина, который оказывает не меньшее раздражающее действие, чем сам адамсит. Оксид дифениларсина, образующийся при взаимодействии с водой дифенилхлорарсина и дифенил-цианарсина, по своему раздражающему действию не уступает исходным ОВ. Поэтому их гидролиз также не ведет к дегазации. Соли психотропного вещества, образующиеся в кислой среде, обладают большой психоактивностъю, и могут использоваться в диверсионных актах по заражению источников воды, продуктов питания. Продукты гидролиза табуна ядовиты из-за присутствия в них синильной кислоты или ее солей, Соединения, содержащие активный хлор, реагируют с табуном с образованием другого ОВ – хлорциана.

У рыб в озере недалеко от города N, где производилось химическое оружие, была обнаружена повышенная мутагенность, у мышей, обитающих возле химзавода, проявлялись симптомы вторичного иммунодефицита. Исследования на человека привели к выводам, которые поразят даже людей с крепкими нервами. Это видно, например, при ознакомлении с заключением о состоянии детской заболеваемости в Чапаевске и о появлении в клинической практике специального «чапаевского синдрома». Оно было подготовлено кандидатом медицинских наук Б.И. Богачковой и является результатом тщательного эколого-медицинского мониторинга детей этого города.

Детская популяция Чапаевска, проживающая со своими родителями и предками в определенной интегральной окружающей среде, как единое целое страдает патологическим синдромокомплексом, который можно назвать «синдромом патологического старения и интеллектуального вырождения». Вне его нельзя рассматривать отдельные заболевания конкретного маленького и юного пациента. Синдром имеет право называться «чапаевским синдромом», так как некоторые черты его впервые описаны в более полном виде как широко распространенные среди всей популяции детей уникального города Чапаевска.

Сформировался синдром в силу почти векового существования определенного социо-промышленного комплекса, характера производств, состояния системы детского здравоохранения. В течение 80 лет заводы военно-промышленного комплекса (ВПК), расположенные в селитебной зоне города на востоке и западе, выбрасывали в окружающую среду токсические и сверхтоксические (суперэкотоксиканты) летучие химические вещества (иприт, люизит, диоксины и др.). Они постоянно вдыхались населени­ем, проживающим вблизи химических заводов. Смешиваясь или взаимодействуя с выбросами заводов, производящих взрывчатые вещества, протянувшихся вдоль одной из центральных улиц города, с тем, что дает крупный железнодорожный узел в центре города, они образовывали некую неизвестную «адскую» смесь с совершенно не изученным характером действия на человека.

В социо-экологических условиях замкнулся гибельно порочный круг: нездоровая (не только физически) девочка, накопившая в себе нездоровье предшествующих поколений, растет и развивается, выходит замуж и беременеет в этих же условиях, заключая в себе изначально нездоро­вые условия для зачатия и вынашивания новой жизни, которая вновь попадает, растет и развивается в еще худшей интегральной среде. Создана фактически экспериментальная ситуация, закономерно определяющая неизбежность возрастания вероятности формирования в той или иной степени выраженной незрелости плода и новорожденного.

Говоря о человеческих жертвах на производстве иприта, нужно учесть особенности этого вещества, отличающие его от люизита и других боевых ОВ. Коварство иприта состоит в том, что он не обладает резким запахом, в отличие от люизита, запах которого непереносим уже при концентрациях, во много раз ниже концентраций, оказывающих поражающее воздействие. Можно без противогаза находиться рядом с лужей пролитого иприта и довольно долго и спокойно обсуждать работу по устранению аварии. При этом ощущается не очень резкий приторный запах.

Последствия сказываются через несколько часов или сутки: покраснение глаз, поражение голосовых связок, кашель. После нескольких дней отдыха и лечения все эти симптомы исчезают, а затем все повторяется снова и снова. Воздействие иприта куммулируется, и в среднем через несколько месяцев уже появляется хронический бронхит, далее эмфизема легких, бронхоэтазы, склонность к частым воспалениям легких, неизлечимое профзаболевание и инвалидность.

Вот почему работавшие в цехе люизита после окончания войны были практически здоровыми людьми, а последствия этого боевого ОВ сказались только через десятки лет. Работавшие же в цехе иприта и цехе снаряжения все без исключения очень быстро стали профессиональными больными или инвалидами.

Среди отдаленных последствий контакта с парами иприта следует отметить стойкую светобоязнь, помутнение роговицы и понижение зрения, чем страдают до настоящего времени все рабочие, имевшие в годы Великой Отечественной войны кон­такт с ипритом. Были и такие, кто, в конце концов, лишился зрения. Смолоду все страдали пони­жением и потерей слуха в связи с поражением носоглотки парами иприта.

После войны люди, потерявшие свое здоровье на работах по производству иприта и люизита, были практические брошены на произвол судьбы. И лишь в 1947 г. они получили, наконец, правовой статус. Были приняты решения улучшить медицинское обслуживание и обеспечение продовольственными товарами инвалидов 1, 2 и 3 групп, получивших инвалидность в связи с работой в цехах по производству стойких ОВ и на снаряжении химбоеприпасов на предприятиях Министерства химической промышленности (МХП), а также лиц, частично утративших трудоспособность при работе в указанных цехах.

Минздраву СССР и МХП СССР было предписано, наконец, всех их найти, где бы они ни работали, и взять на учет, обеспечив систематическое медицинское наблю­дение за ними и надлежащее лечение. За теми, кто был переведен в связи с профзаболеванием на инвалидность или на другую работу, было сохранено то спецпитание, которое они получали раньше в спеццехах. При Горьковском научно-исследовательском институте (НИИ) гигиены труда и профзаболеваний в 1947 г. был организован стационар для лечения тяжелых форм профзаболеваний (с улучшенным питанием.