Эдмунд Фелпс удостоен Нобелевской премии по экономике за вклад в макроэкономические исследования взаимосвязи инфляции и безработицы. Соотношение этих величин было и остается ключевым для макроэкономической политики государства.
После второй мировой войны господствовала радикальная кейнсианская парадигма. Считалось что, управляя агрегированным спросом с помощью налогово-бюджетных мер, государство способно без каких-либо последствий обеспечивать полную занятость. В 1950-е годы возобладал более умеренный неокейнсианский подход, признававший, что, управляя спросом, следует все же учитывать инфляционные эффекты. Обратная зависимость безработицы и инфляции выражалась известной кривой Филипса и означала возможность компромисса между достижением нужного уровня занятости и поддержанием стабильного уровня цен. Казалось, что и тем и другим можно легко управлять, соизмеряя относительные выгоды и потери. Поэтому к началу 60-х годов кривая Филипса стала основным идейным инструментом макроэкономического управления. Однако выражаемая ею связь не имела никаких теоретических оснований, и, как выяснилось позднее, не отражала устойчивой эмпирической закономерности.
С жесткой критикой макроэкономической политики, основанной на кривой Филлипса, выступили Эдмунд Фелпс в 1967 г. и годом позже – Милтон Фридман. Их главный теоретический козырь заключался в том, что экономические игроки просчитывают наперед действия власти, а не следуют заданному образцу действий. В кейнсианские макромодели закладывались именно такие механические предположения о поведении участников. В реальности, действуя рациональным образом, фирмы и профсоюзы устанавливают номинальные ставки оплаты труда с учетом ожидаемых стимулирующих мер, сводя их в конечном итоге на нет. Устойчивой связи между безработицей и инфляцией не может существовать в принципе, поскольку последняя определяется инфляционными ожиданиями, в которых учтены намерения властей по снижению безработицы. Такая аргументация позволила объяснить неэффективность антициклического управления агрегированным спросом и предсказать феномен стагфляции 1970-х годов.
В этой связи максимум, на что могло рассчитывать государство, это снижение безработицы до так называемого естественного уровня (5–6%), ниже которого начинают разворачиваться инфляционные процессы. В такой ситуации основной целью антициклической политики государства должно было стать не обеспечение какого-либо «целевого уровня» занятости за счет большей или меньшей инфляции, а поддержание стабильности того и другого.
В центре интересов Фелпса был рынок труда с присущими ему несовершенствами. Фелпс изучал причины жесткости заработной платы, структурной безработицы и ограниченной мобильности трудовых ресурсов. Он также исследовал микроэкономические и структурные факторы, объясняющие сдвиги естественного уровня безработицы. Занимаясь подобными вопросами, Э. Фелпс оказался одним из основоположников новокейнсианской школы, возникшей в 1980-е годы.
В отличие от старого неокейнсианства образца 1950–1960-х годов, это направление основано на прочном микроэкономическом фундаменте индивидуальной рациональности. В отличие от неоклассической школы и новой макроэкономики новое кейнсианство делает упор на несовершенствах рыночных механизмов. В этом смысле рынки труда (а также капитала) дают больше всего примеров неэффективности и несостоятельности. При таком подходе выводы и политические рекомендации основываются не на идеологических установках, а на реалистических предположениях о рыночной системе. Разумеется, они не сводятся к простым и однозначным решениям в соответствии с абстрактными формулами типа «максимума экономической свободы». В этой
связи можно наблюдать парадоксальную, на первый взгляд, ситуацию. Фелпс явился одним из основоположников неоконсервативной революции в экономической теории и политики 1980-х годов. Однако на сегодняшний день он оказался в рядах последовательных противниках радикального неолиберализма в духе «экономики предложения».
Среди либеральных экономистов принято считать любые субсидии предприятиям нежелательным и неэффективным методом государственного регулирования. Однако Фелпс предложил использовать субсидии (в форме налогового кредита) фирмам за найм низкооплачиваемых работников. Это позволило бы сэкономить государственные расходы на пособия по безработице и устранить структурные перекосы на рынке труда, особенно характерные для Европы. Пособия обеспечивают более или менее приемлемый уровень существования, но не решают проблему вовлеченности человека в жизнь общества. Для Фелпса же эта проблема имеет первостепенное значение.
Многолетние исследования естественного уровня занятости привели Э. Фелпса к интересным выводам. Данный уровень важен не только и не столько для решения дилеммы макроэкономической политики. В контексте антициклического управления естественный уровень определяется в связи с краткосрочной ситуацией на рынке труда и набором структурных факторов: предложением рабочей силы, издержками поиска работы, информационной прозрачностью рынка, уровнями пособий и другими институциональными условиями. В контексте же стратегии долговременного роста естественный уровень занятости характеризует потенциал развития экономики. Фелпс объясняет это следующим образом. Решение о создании новых рабочих мест принимаются на основе оценки перспектив роста продуктивности и прибыльности. Чем они лучше, тем выше долговременный естественный уровень занятости.
Перспективы роста отражаются рыночной стоимостью активов, которыми располагают фирмы, создающие рабочие места. Поэтому существует положительная долговременная связь между уровнем занятости и динамикой финансовых рынков. Например, подъемы фондовых рынков, имеющие фундаментальные основания, приводят к постепенному увеличению занятости. Такая связь ярко выражена для экономики с развитыми рыночными институтами и существенно слабее в экономиках с доминированием корпоративных систем (финансово-промышленных групп, пользующихся государственными преференциями). К первой группе Фелпс относит англосаксонские страны и Голландию, ко второй – страны континентальной Европы и Японию.
Фелпс признает наличие долговременных циклов роста продуктивности, описанных еще в начале XX века Артуром Шпитгофом и Густавом Касселем (а также нашими соотечественниками М. Туган-Барановским и В. Кондратьевым). Долговременные изменения естественного уровня занятости лучше всего объясняются в рамках циклов и свидетельствуют о том, что конкретная экономика восприимчива к предоставляемым возможностям технологического прорыва. Но она может таковой и не быть, чему немало примеров. Чтобы не упускать «бумы поколения», как называет сам Фелпс фазы долговременного подъема, современная экономика должна опираться на адекватную финансовую систему, работе которой не препятствуют корпоративные структуры и государственная бюрократия. Если таковая система отсутствует или не развита, то не поможет никакая макроэкономическая политика.