Спектр проблем, связанных с недостатками систем управления лесами, необычайно широк – от опустынивания, заболачивания территории или неблагоприятных изменений климата до социальных кризисов, вызванных сокращением рабочих мест в лесном секторе. То, что одной из главных причин такого положения вещей является практически полная бесконтрольность как органов управления лесным хозяйством, так и лесопользователей, в доказательствах не нуждается. Бесконтрольность же эта связана не только с общей слабостью государственной власти, но и с малой активностью большей части общества. В условиях, когда большинство жителей того или иного региона считает, что проблемы истощительного использования лесов или сохранения лесной природы их не касаются, ни о каком становлении устойчивого лесопользования не может идти и речи.

Экологические проблемы лесов таежной зоны Дальнего Востока сложны и многообразны. Важнейшей проблемой (причем не только экологической, но и экономической, и социальной), уже более столетия волнующей многих специалистов в области лесопользования и управления лесами, затрагивающей интересы всех без исключения групп и слоев населения, вне всякого сомнения, является проблема истощения лесных ресурсов Дальнего Востока России.

Безусловно, не может не возникнуть вопрос – если уже сто лет назад кто-то (пусть даже сами лесничие, управлявшие лесами, и другие специалисты лесного хозяйства) говорил об истощении лесов, и сейчас продолжает говорить о том же, а леса все рубят, и рубят, и они все никак не кончаются – не является ли проблема истощения таежных лесов надуманной? Ведь вроде бы известно, что лес – ресурс возобновимый: его срубишь, а он – вновь вырастет; снова срубишь – он снова вырастет. Это, конечно, так: срубишь – вырастет. Вопрос лишь в том, какой лес вырастет и когда. И вся история лесопользования в дальневосточных российских лесах показывает, что далеко не всегда вырастет тот лес, который хотелось бы видеть, и далеко не в те сроки, которые ему «отведены» для вырастания.

Когда в начале нашего столетия впервые был поднят вопрос об истощении лесных богатств дальневосточных лесов, Дальний Восток представлял собой безбрежное море тайги – огромные лесные массивы, в которые были вкраплены относительно небольшие по площади клочки заселенной и интенсивно используемой человеком территории. Лесоводы, говорившие об истощении лесных богатств Дальнего Востока, вовсе не имели в виду то, что тайга кончается и превращается в безлесые пространства. Речь шла о резком ухудшении качества дальневосточных лесов.

Таким образом, сейчас вновь идет речь об истощении тех лесных ресурсов, которые могут быть использованы при современной системе хозяйствования, могут поддержать экономическое благополучие населения Дальнего Востока. Относительно малоценных с хозяйственной точки зрения молодых вторичных лесов, сформировавшихся на вырубках 30 и 80-х годов, конечно, много. Довольно много и мелких фрагментов естественных лесов, оставшихся среди сплошных массивов вырубок вдали от дорог; однако, и эти леса для промышленников не очень ценны, поскольку фактически для их использования необходимо создавать новую весьма разветвленную дорожную сеть. А вот исключительно ценных массивов естественных, коренных лесов (наиболее привлекательных для лесопромышленников, но и в то же время являющихся последним убежищем естественного таежного биологического разнообразия, последними территориями, где сохранились чистейшие таежные реки и озера, последними островками многовековой культуры таежного населения Дальнего Востока) осталось очень мало. Именно это и называется истощением лесов – леса вроде бы много, но наиболее ценные как с хозяйственной, так и с природной точек зрения леса кончаются.

К сожалению, истощительным лесопользованием экологические проблемы Дальнего Востока отнюдь не исчерпываются. К числу важных «лесных» экологических проблем, связанных с лесопользованием, землепользованием и управлением лесами Дальнего Востока России, можно отнести следующие:

- быстрое уничтожение массивов естественной тайги, являющихся последними территориями, где сохраняется естественное таежное биологическое разнообразие и многие другие элементы естественных таежных ландшафтов;

- отсутствие эффективной лесной охраны, и, как следствие, большое количество лесных пожаров, уничтожающих в таежных лесах Дальнего Востока ежегодно значительные площади лесов;

- эрозию и заболачивание вырубок, связанные с большим размером вырубаемых площадей, применением мер по эффективному лесовосстановлению;

- засорение рек, использовавшихся в прошлом для сплава древесины, утонувшими бревнами и другими древесными отходами;

-  уничтожение значительной части лесов вдоль берегов таежных рек, и в результате – эрозия склонов речных долин, загрязнение вод смываемой с лесосек почвой, изменение водного режима рек и озер;

- резкое сокращение биологического разнообразия многих таёжных территорий, сокращение численности многих видов растений и животных, в результате интенсивных рубок оказавшихся на грани уничтожения;

- многократное сокращение численности многих охотничье-промысловых видов животных;

- фрагментацию крупных массивов дикой природы на множество мелких частей, разделенных дорогами, населенными пунктами, различными линиями коммуникаций, и в результате – нарушение естественных  путей миграций многих видов животных, нарушение целостности популяций и снижение их жизнеспособности; загрязнение больших таёжных территорий свалками промышленных отходов, токсичными и радиоактивными отходами.

Вся проблема охраны природы, а значит, и рационального хозяйства в лесу, распадается на три части — морально-воспитательную, организационно-экономическую и административно-правовую.

На первых порах природоохранного движения главное внимание уделялось морально-воспитательной стороне. В последние годы в этом направлении достигнуты заметные успехи: произошёл психологический перелом у большинства населения, охрана природы стала поистине общенародным делом.

И здесь уместно еще раз поговорить о запретительстве. Охрану природы вообще часто понимают как наложение запретов, ограничений, отождествляют охрану то ли с этаким дедом-сторожем в тулупе и с ружьем, то ли в виде бравого егеря с карабином и на мотоцикле. Безусловно, прямая сторожевая служба нужна нашим природным богатствам, особенно лесам. Но только ли такой подход необходим?

Совершенствование пользования, а не запрет на пользование — единственно правильный путь сегодня.

Здесь уместно коснуться  еще одного момента, который постоянно всплывает. Лесная промышленность региона все чаще не выполняет планы по заготовке древесины. Одной из основных причин этого называют истощение и даже исчерпывание лесных ресурсов. Следовательно, при  годовом уровне заготовок 45 — 50 млн. куб. ресурсов хватит больше чем на 100 лет. Откуда же берется мнение об истощении? Мы уже говорили о том, насколько трудно установить точную динамику лесов, но все же представление о ней в последние 20 лет достаточно обоснованно. За это время общая площадь лесов не сократилась, а увеличилась с 117 до 119 млн. га. Больше стало многолиственных лесов. Уменьшилась на 1 млн. га площадь более ценных лесов с преобладанием твердолиственных и хвойных пород. Среди самых ценных лесов картина тоже была однозначной: увеличилась площадь сосняков, ельников на 2 млн. га. Уменьшилась площадь лиственничников на 1 млн. га.

Лесная промышленность Дальнего Востока всегда была нацелена на рубку производительных древостоев.

Таким образом, нет основания говорить об общем истощении, а тем более исчерпании лесов региона,  в котором запас древесины составляет  11 млрд. куб.

Исчерпались самые производительные  древостои. Они не во всех случаях сменились вырубками или молодняками. Нередко после сплошных рубок или беглых пожаров,  они превратились в разреженные леса худшего качества.

Безусловно, исчерпались наиболее доступные леса возле дорог и поселков. Но это обычный процесс, когда приходится протягивать дороги все дальше и дальше, строить лесные поселки. Наконец, что немаловажно, изменился природный состав: доля хвойных пород уменьшилась, лесной покров региона и внутренняя структура древостоев стали более лиственными.

Итак, лесные покровы Дальнего Востока, оставаясь большими по размерам, существенно перестроились. Многие леса, бывшие девственными, превратились в производственные. Это, вне сомнения, требует перестройки методов лесозаготовок, пересмотра всей лесной политики в регионе.

Третья составляющая лесного комплекса — лесное хозяйство. Оно ведёт немалые рубки — около 2 млн. кубометров в год. Они специфичны: 90 % древесины на рубки ухода и санитарные рубки. Но одновременно на лесное хозяйство планируется выпуск промышленных изделий из этой древесины. Ясно, что из гнилой древесины хороших изделий не сделаешь. А ведь лесосеки, где рубят лесхозы,- особые, они контролируются самими же лесхозами. Вот и получается, что заведомо планируются нарушения, что вместо больных деревьев при санитарных рубках выбираются здоровые. Такие лесосеки ничем не отличаются от промышленных заготовок.

Сейчас главный ключ к решению проблемы улучшения использования лесных ресурсов — реконструкция и развитие деревообработки. Изменение лесных ресурсов требует изменение даже в лесопилении. Но ещё больше оно требует расширения видов и объёмов обработки и переработки, увеличение их разнообразия.

Вся история использования древесных ресурсов в течение 20 века шла под знаком замены древесного топлива угольным и нефтяным. На сегодня древесина стала по отношению к ним вновь конкурентноспособной, тем более, что она возобновляемый, а уголь, нефть и газ — не возобновляемые ресурсы. Особенно конкурирует древесина с минеральным топливом там, где приходится привозить издалека. Таких районов на Дальнем Востоке немало. Сейчас использование древесины как топлива — новый технический аспект. Это отнюдь не старые трудоемкие печи, а новые энергетические установки,  используемые  в лесных поселках дизельными электростанциями и угольными котельными. Именно для таких установок целесообразно готовить древесное топливо.

Использование низкокачественной древесины как топлива поможет решить вопрос и некоторые экологические проблемы. Это улучшит условия для восстановления здоровых лесов.

Противоречие сложившихся методов с реально изменившейся ситуацией на Дальнем Востоке  привело к пониманию того, что всю лесную политику в регионе следует перестроить. В этом случае  можно не только сохранить объемы лесозаготовок, но и наращивать их, давая больше продукции. Увеличение ее разнообразия сразу же сделает более устойчивым спрос на эти изделия.

Без увеличения разнообразия продукции из древесины проблему более полного использования лесных ресурсов  не решить. Если этого не будет сделано, то трансформация лесов пойдет еще быстрее и трудности с обеспечением объема лесозаготовок, а тем более выпуска качественной продукции, будут нарастать. Одновременно все сложнее будет решать насущные вопросы экологического пользования лесом.

Будущее лесного комплекса зависит  и от психологической перестройки, от реального понимания изменения леса в жизни общества. К сожалению, ряд руководителей лесных отраслей не хотят понять этого. Они протестуют против того, что на  рубку древесины накладывается все больше ограничений, что жесткой стала позиция органов в лесных краях и областях.

Помимо экономических, также важны и правовые моменты. Первыми декретами советской власти все природные ресурсы нашей страны объявлены собственностью народа.

Одновременно природные ресурсы стали бесплатными.

Небольшая доля попенной платы в стоимости древесины и готового деревянного изделия приводит к тому, что лесозаготовитель и деревообработчик не очень заинтересованы в экономии самой древесины.

Бесплатность природных ресурсов приводит к низкой их цене и тем самым не создаёт стимулов для рационального использования этих ресурсов.

Но ценность наших природных ресурсов в действительности резко повышается. Сейчас в нашей стране создаётся целая система экономической оценки и экономического воздействия на использование природных ресурсов.

Стало необходимым сочетать экономику и экологию. В России в связи с этим возник ряд  новых  научных дисциплин, составляющих обширную область знания, которую называют биоэкономикой,  эколого-экономикой и т. п. Среди лесных наук к этой области относится лесное ресурсоведение. Одним из важнейших условий рационализации природоиспользования все эти дисциплины считают правильную денежную оценку природных ресурсов. Речь идёт о кадастровых ценах.

При описании природных свойств самое главное — потенциальная биологическая продуктивность. Сегодня на Дальнем Востоке средний запас древесины составляет 96 кубометров на гектар. В целом биоклиматический потенциал дальневосточной территории позволяет увеличить продуктивность здешних лесов примерно в два раза.

Один и тот же участок может быть использован по-разному при одном и том же плодородии. Что важней? Получить высококачественную кедровую древесину с меньшим ежегодным приростом или менее ценную березовую, с большим ежегодным приростом? Это очень важная проблема. И она должна и может решаться только через хозяйственную оценку участков.

Обязательной частью хозяйственной оценки является цена. Правильно подсчитать ее – большая проблема. Там, где земля свободно продается и покупается, существует ее рыночная цена и  цена получаемой с нее продукции. В нашей стране земля не продается, а о характере платы  за пользование природными ресурсами  уже говорилось.

Это позволит ввести и ограничения, касающиеся рубок, и расширить внимание к другим, экологическим, видам пользования лесами. Закончить эту экономическую правовую беседу нужно так. Лес — народное богатство, часть национального капитала. Сбереженный лес — сбереженный капитал, вложенный в банк с гарантией и дающий непрерывные проценты прибыли. Поэтому лесное хозяйство, которое обеспечивает сбережение леса, выполняет важную роль народного банкира.

Контрольные вопросы

1. Что такое луговая экосистема?

2. Перечислите виды лугов.

3. Назовите характерные растения влажных лугов, сырых лугов.

4. Назовите животных луговых экосистем.

5. Перечислите основные кедрово–широколиственные породы деревьев.

6. Назовите основные виды животных кедрово–широколиственных лесов.

7. Где располагаются хвойные леса?

8. На какие подобласти делится темнохвойная тайга?

9. Какие почвы формируются под кедрово–широколиственными лесами?