Договор мены – один из самых древних институтов гражданского права. Новицкий И.Б. отмечал, что обращение вещей (переход их из хозяйства в хозяйство) имело место еще до появления денег и представляло собой непосредственный обмен вещи на вещь (так называемую мену). Это соответствовало общим экономическим условиям общества, только что переходившего от натурального хозяйства к меновому. Роль договора мены (permutatio) как предшественника договора купли-продажи (emptio-venditio) подчеркивалась еще римскими юристами. Происхождение купли-продажи коренится в мене. Было такое время, когда не было денег, когда не называли одно – товаром, другое – ценой, а каждый, в зависимости от надобности момента и от характера вещей, обменивал ненужное на то, что требуется: ведь нередко бывает так, что предмета, который для одного является лишним, другому не хватает.

Однако и после появления денег первоначально сделки купли-продажи, совершавшиеся способом манципации, являлись, по существу, обменом определенной вещи на соответствующее количество металла. Такие сделки представляли собой передачу вещи путем ее обмена на цену перед пятью свидетелями и при содействии весовщика, привлекавшегося для взвешивания соответствующего слитка металла. Причем передававшийся одной из сторон металл взвешивался реально. И только в более поздний период с появлением чеканной монеты и по мере развития оборота взвешивание стало представляться символическим, а манципация превратилась в фиктивную сделку.

Римляне долго в качестве средства обмена и платежного средства употребляли скот (pecus), в более поздний период они начинают употреблять металл, а именно медь (aes), откуда слово aestimatio (оценка). «Но медь фигурирует в обороте в слитках (aes rude, raudusculum), – пишет И.А. Покровский, – вследствие чего при всякой сделке необходимо было удостоверяться, во-первых, в чистоте предлагаемого слитка, а во-вторых, в его весе. Первое удостоверялось звуком, издаваемым слитком при ударе о какой-нибудь другой предмет; второе взвешиванием (отсюда dependere, expendere и т.д.). Из этих первоначально вполне реальных потребностей оборота сложилось много действий, впоследствии уже чисто символических, вроде того, например, что при сделке должен был присутствовать (ненужный уже) весодержатель с весами, что дающий деньги ударял монетой по весам и т.д. (так называемые negotia per aes et libram, сделки при посредстве меди и весов). И лишь значительно позже появляется монета».

Только в классическом римском праве сложился договор купли-продажи (emptio-venditio) в качестве консенсуального контракта. Вместе с тем, отголоски того периода в развитии римского права, когда денег еще не было и оборот довольствовался непосредственной меной товара на товар, были слышны очень долго. «Даже юрист III в. н.э. Павел, – подчеркивали указанные авторы, – приводя споры сабиньянцев и прокульянцев по вопросу о том,… можно ли в настоящее время назвать продажей договор, в котором одна сторона обязуется отдать другой стороне какую-нибудь вещь не за деньги, а за

другую вещь…, не говорит категорически и, безусловно, что подобного рода договор не может быть признан куплей-продажей, а называет вопрос спорным».

Несмотря на то, что исторически договор мены предшествовал договору купли-продажи, он нашел свое стабильное место в законодательстве в качестве самостоятельного договора значительно позже договора купли-продажи. Товарный обмен в меньшей степени испытывал на себе воздействие права, нежели денежное обращение. Следствием данного обстоятельства явилось, например, то, что в классической системе контрактов, сложившейся в римском праве (II в. н.э.), договору мены (permutatio) не нашлось достойного места, а в средние века в ряде стран договор мены признавался безымянным (непоименованным) договором. В дальнейшем, когда договор мены попал в сферу гражданско-правового регулирования и стал одним из поименованных договоров, его регламентации законодательства посвящали крайне незначительное число норм, подчиняя его в основном положениям, регулирующим договор купли-продажи.

Указанное соотношение договора купли-продажи и договора мены, когда последний не поглощается обязательством купли-продажи, сохраняя свою самостоятельность и вместе с тем подчиненное по отношению к купле-продаже положение в силу распространения на этот самостоятельный тип гражданско-правовых договорных обязательств многих (или даже всех) норм о договоре купли-продажи, дошло до наших дней и нашло отражение в большинстве зарубежных законодательств. Например, в германском Гражданском уложении договор мены выделен в отдельный подраздел (подразд. IV «Мена» гл. 1 «Купля-продажа. Мена» разд. VII «Отдельные виды обязательств»), что свидетельствует о его самостоятельном характере. Однако указанному договору посвящена всего одна крошечная норма, которая исчерпывается следующим положением: «В отношении мены соответственно применяются предписания о купле-продаже».

В современном гражданском обороте договор мены имеет ограниченное применение. Вероятно, единственная причина его существования – это экономия времени и средств в тех редких случаях, когда намерения сторон продать один товар и купить другой совпадают».